Форум » » О полете Захарова 18 июня 1941 г. (Часть 2) » Ответить
О полете Захарова 18 июня 1941 г. (Часть 2)
Закорецкий: Продолжение темы с адреса
Балтиец: А что в июне 41-го в Белостокском выступе уже колхоз на колхозе сидел? Да он не знает них. Заправить их могли нормально только на полевых аэродромах соответствующего РАБ (номер привести?). А если даже и в колхозе авиабензин поискать... О_о.... пыщ... П (пограничник), Г (генерал) Г (после посадки): Надо заправить самолет. П: Товарищ генерал, насчет заправки никаких указаний дано не было. Г: Блять, вы что, охуели? Я выполняю спецзадание (цензура), да я вас, блядь, к стенке немедля, блядь. П (белея): Товарищ генерал, мы немедленно пошлем наряд на поиски бензина, в колхоз или на МТС. Г: Сколько км до колхоза или МТС? П: 80 км, товарищ генерал. Г (доставая пистолет): Мне пиздец (пауза). Но сначала пиздец тебе. Блядь (пошел занавес).
Александр А. Ермаков: Балтиец , надо исправить!!! Не Г (генерал), а пГ (почтигенерал).
ccsr: Александр А. Ермаков пишет: У вас что, старческий маразм. Да в обсуждаемой книге: "а мы снова поднимались в воздух и, пройдя 30— 50 километров, снова садились." Вы читать умеете? Зато у вас кретинизм в явной форме - вы сами придумали за автора что он обязан был садится 7-10 раз, хотя он нигде об этом не говорил. А примитивность расчетов исходит из незнания реалий - даже обычная неисправность самолета могла вкорне все изменить. Александр А. Ермаков пишет: Понимаю, могли садиться и через 30 км. Я тоже понимаю что вы хотите напялить свои расчеты на глобус, но из текста мемуаров это не прослеживается. Александр А. Ермаков пишет: Колхоз, это не лесная поляна. Пару канистр с топливом любой пограничный дозор мог прихватить с собой на встречу - был бы приказ. Александр А. Ермаков пишет: А пролететь по полевым аэродромам, всяко лучше (и безопасность и маскировка) таки на У-2, а не боевой машине. Там же они тоже могли подзаправиться, если заранее было дано указание прибыть туда машине с топливом. Так что все ваши расчеты про 400 км сразу отправляем в задницу. супер трепач Закорецкий пишет: А кто проверит? Естественно трепач Закорецкий и проверит - пойдет в архивы и документами опровергнет мемуары автора, а не своим словесным поносом. пиджак Балтиец пишет: Блядь (пошел занавес). Блядь в данном случае пиджак Егоров, потому что он не знает, как исполняют приказания в армии, но хочет выглядеть крутым перцем. Послать машину с топливом на полевой аэродром можно и по телефонному звонку - но пиджак этого не знает. Жги дальше, клоун...
Александр А. Ермаков: ccsr пишет: Послать машину с топливом на полевой аэродром Наконец проговорился. Именно не на поляну, а на полевой аэродром ЗЫ аэродром, хоть и полевой, отличается от лесной поляны еще и тем, что к нему есть, полевая, но дорога. Не тропа, не тропинка, не стежка, не дорожка, а полноценная дорога пригодная для гужевого и автотранспорта. ccsr пишет: А примитивность расчетов исходит из незнания реалий - даже обычная неисправность самолета могла вкорне все изменить. ... А это здесь причем? Что у Вас вечно в предположениях: ... могла вкорне все изменить .... пограничный дозор мог прихватить .... они тоже могли подзаправиться .... если заранее было дано указание ..... был бы приказ ....Послать машину с топливом на полевой аэродром можно Не дохера ли предположений? Где это в книге?
ccsr: Александр А. Ермаков пишет: Наконец проговорился. Именно не на поляну, а на полевой аэродром Я не знаю полетного задания Захарова и как и где он собирался садится - например для дозаправки. Александр А. Ермаков пишет: Не дохера ли предположений? Где это в книге? А где ваши опровержения самого полета - только лишь ваши предположения, что Захаров врет. Все остальное - плод вашего воображения от незнания реалий.
Закорецкий: ccsr пишет: Естественно трепач Закорецкий и проверит - пойдет в архивы и документами опровергнет мемуары автора, а не своим словесным поносом. По крайней мере уже видно, что про его "победы" над "горящим Минском" 22 июня - уже неправда. И второе: он не захотел рассказывать про реальные налеты немцев на Минск 24-27 июня 1941 г. И свою роль в их отражении. Т.е. уже видно, что генерал в этих моментах явно "слукавил". Ну а где "один", там и "два". И я чего-то не могу представить себя на месте того "погранца" с трехлинейкой, которому требовалось "незаметно" "вырасти" перед тем У-2. Мобилок в те времена не было. Расставить погранцов на каждых 10 метров вдоль границы - нереально. Т.е. как минимум "тому" пришлось бы БЕЖАТЬ к останавливающемуся У-2. Т.е. как минимум генерал должен был "вспомнить" запыхавшегося погранца, который добегал до их самолета. Но тут возникает проблема - что отдать "посыльному"? Листик чего? Карты с нанесенными разведанными объектами? Ну так и должен был генерал "вспомнить", что у него была куча КАРТ. Или он отдавал листик в клеточку с каракулями типа: "Левее и дальше леса под д. Подрубинци были замечены какие-то палатки с дымящимися трудами и 5 машин с кунгами"? Насколько "левее"? Насколько "дальше"? Странно как-то. Не по военному. С более лучшими результатами было бы полезнее отправить в подобный полет штатных разведчиков.
Александр А. Ермаков: ccsr пишет: Я не знаю полетного задания Захарова Так о чем Вы тогда пишете, какие строите теории если не знаете? Не знаете, молчите и читайте комменты умных людей.
Александр А. Ермаков: сересер пишет: цитата: А где вы прочитали, что он летел именно 400 км и было больше 7 посадок? Я ткнул мордой сересера в текст. Там именно написано "Протяженность маршрута составляла километров четыреста". Но дураку не ймется. ccsr пишет: Где автор утверждает, что ОН ПРОЛЕТЕЛ ВЕСЬ МАРШРУТ? Я снова взял фантазера за жопу: мы долетели до Белостока и приземлились Но чел (это называется "функциональная безграмотность") дальше упирается рогом: Зато у вас кретинизм в явной форме - вы сами придумали за автора что он обязан был садится 7-10 раз, хотя он нигде об этом не говорил. И из текста мемуаров это не прослеживается. Дядя, если черным по белому написано: Я часто сажал самолет на любой подходящей площадке, которая могла бы показаться случайной, если бы к самолету тут же не подходил пограничник. Пограничник возникал бесшумно, молча брал под козырек и несколько минут ждал, пока я писал на крыле донесение. Получив донесение, пограничник исчезал, а мы снова поднимались в воздух и, пройдя 30— 50 километров, снова садились. И снова я писал донесение, а другой пограничник молча ждал и потом, козырнув, бесшумно исчезал. К вечеру таким образом мы долетели до Белостока и приземлились в расположении дивизии Сергея Черных. Так сколько раз садился Захаров? ЗЫ: мой совет сересеру - не прячьте голову в песок. Так вы выставляете задницу для полезной процедуры
Закорецкий: Кстати, можно тот отрывок почитать повнимательнее и свериться по карте (слава Богу нашлась): ...Где-то в середине последней предвоенной недели — это было либо семнадцатого, либо восемнадцатого июня сорок первого года — я получил приказ командующего авиацией Западного Особого поенного округа пролететь над западной границей. Протяженность маршрута составляла километров четыреста, а лететь предстояло с юга на север — до Белостока. Итак, получается, что Захаров должен был пролететь НАД ГРАНИЦЕЙ до БЕЛОСТОКА в рамках территории ЗапОВОю И эта дальность должна составить 400 км. Проверяем по карте: И сразу видно невооруженным глазом, что Белосток на границе не располагался. От него "до границы" дофига километров. Допустим, что Захаров летел от Бреста на юге, пролетел всю границу до Гродно, а оттуда полетел "докладывать" в Белосток. Масштаб внизу есть. По нему получается, что граница от Бреста до Остроленки и далее до "за Августов" составляет 270 км. И до Белостока где-то 75 км. Итого: 345 км. Не 400 же. У У-2 скорость крейсерская — 100—120 км/час, т.е. пролететь на нем лишних 55 км - это полчаса полета. Смысл? Долететь до Белостока, что-то там кому-то передать, после чего лететь в Минск? Не проще ли было сразу же из-под Августова полететь в Минск без этого пустопорожнего "крюка" в Белосток?
Закорецкий: Поиск в Интернете привел к ЖЖ какого-то "Ивна-59 Оттуда рассказ какого-то Ивана Юрьевича: Услышав наши сказанные в унисон слова, Николай Иванович буквально взорвался и начал кричать на нас, а, успокоившись, рассказал: – В то время я служил по третьему году в погранвойсках, на западе. Отряд наш располагался южнее Бреста. Мы погранцы видели, что немцы готовятся, скорее всего, к войне. Тем более, с начала сорок первого года немцы постоянно нарушали воздушную границу, летая над нашей территорией. А наши только пытались выдавить их, не сбивая. Постоянно ловили нарушителей границы, а с марта, пошли косяком перебежчики. И все говорили, что летом сорок первого года будет война. Наши тоже готовились, за спиной у нас строился укрепрайон, саперы минировали вероятные пути прохода немцев. Да что говорить, нам в мае сорок первого года, на заставу прислали взвод «сорокапяток» пушек. Солдаты были не пограничники, но их переодели в нашу форму. Мы тоже строили дзоты, копали окопы, ходы сообщения. По штату у нас был один пулемет «Максим*» и два ручных «Дягтерева*». Тогда же в мае, нам выдали еще два станкача и один ручной. Плюс дополнительно, двадцать автоматов ППД–40*. А на некоторые заставы и минометы дали. А вы говорите, мы не готовились. Как сейчас помню, утром восемнадцатого июня, меня, а я тогда был сержантом, вызвал начальник заставы, старший лейтенант Прокопенко.Прибыв в канцелярию заставы, я доложил о прибытии. Начальник заставы встал из стола, подошел и, поздоровавшись, говорит: – Николай, берешь с собой Чикарева и к двенадцати ноль – ноль, ты должен быть у семьсот пятидесятого погранзнака. Помнишь, там еще большая поляна? – Так точно, товарищ старший лейтенант, – ответил я. – Примерно в двенадцать тридцать, на этой поляне сядет самолет «У-2», лететь он будет с Юга, вдоль границы. Ты должен получить у летчиков конверт и доставить его в комендатуру, отдашь его лично начальнику особого отдела отряда, сержанту госбезопасности* Кузьмину. Понял меня? –Так точно. –Вопросы есть? – Никак нет. – Все, выдвигайся. –Есть! В двенадцать ноль–ноль я доложил на заставу, через точку связи о своём прибытии, да забыл сказать, у меня часов то не было, начальник заставы дал свои. С заставы сказали: – Ждите. И точно, с опозданием на пять минут приземлился самолет, я подбежал к нему и увидел: Летчика в комбинезоне, из под которого виднелись четыре шпалы в петлицах: «Ого! Полковник!». В задней кабине сидел другой пилот, а может штурман, теперь то знаю, что штурман. Полковник мне сказал: – Жди сержант, сейчас майор напишет донесение и передаст тебе. Майор в это время что-то писал, подложив под лист лётную полевую сумку. Через десять минут он передал, под роспись в своей книге, запечатанный конверт и тут же они взлетели. А мы на коней и в комендатуру. Там я передал особисту конверт и на заставу. Что отвозил, я в то время не знал. Но этот случай мне запомнился своей неординарностью. 40 км при скорости 100 км/час = 25 минут полета. 7 раз садились. полет + запись + заклейка пакета = 40 минут. 7 х 40 = 280 минут на полет. или около 5 часов в 17 часов закончили. Что написал Захаров?:Мы летали тогда немногим больше трех часов. Я часто сажал самолет на любой подходящей площадке, которая могла бы показаться случайной, если бы к самолету тут же не подходил пограничник. Пограничник возникал бесшумно, молча брал под козырек и несколько минут ждал, пока я писал на крыле донесение. Получив донесение, пограничник исчезал, а мы снова поднимались в воздух и, пройдя 30— 50 километров, снова садились. И снова я писал донесение, а другой пограничник молча ждал и потом, козырнув, бесшумно исчезал. К вечеру таким образом мы долетели до Белостока и приземлились в расположении дивизии Сергея Черных. Т.е. Захаров выходил из самолета и стоя у крыла на крыле писал свое донесение. А по рассказу у "Ивана-59", донесение писал майор внутри самолета. И пилот был "полковник". Короче, рассказ у "Ивана-59" - вранье. В книжке Кремлева - тоже. Но есть сомнения и по рассказу самого Захарова. Так как Белосток не на границе.
Закорецкий: Еще нашел материал в газете "Рабочая газета" (Киев) 16.06.2012 , № 105 от 16 июня 2012 г.: ... В ЖУРНАЛЕ посещений кабинета Сталина в Кремле имеется запись от 17 июня, согласно которой в тот день он принял двух человек: первого заместителя начальника Генштаба Ватутина (22.00—22.30) и начальника ВВС Красной Армии Жигарева (0.45—1.50 18 июня). Сталин распорядился силами авиации Западного особого военного округа организовать тщательную воздушную разведку с целью выяснения реальной ситуации на советско-германской границе. Вождь хотел убедиться, действительно ли немцы подтягивают войска непосредственно к границе. И 18 июня тихоходный У-2, пилотируемый командиром 43-й истребительной авиадивизии полковником Захаровым, на низкой высоте пролетел вдоль всей линии границы с юга на север в полосе Западного военного округа. Самолет приземлялся через каждые 30–50 километров и прямо на крыле вместе со своим штурманом майором Румянцевым Захаров писал срочные донесения, которые забирали пограничники и немедленно передавали в Москву. Повсеместное движение колонн немецких войск было зафиксировано вдоль всей границы. В НАСТОЯЩЕЕ время уже точно установлено, что Сталин в период 16–18 июня 1941 года предпринял все необходимые меры для организованного отпора агрессии, в том числе санкционировал приведение войск приграничных округов в полную боевую готовность. Соответствующая директива Генерального штаба 18 июня была направлена командованию пяти западных военных округов и трех флотов – Балтийского, Северного, Черноморского. К сожалению, распоряжение было выполнено только пограничными войсками, Прибалтийским военным округом и на флоте. Автор: Виктор ТОЛОКИН. Вот так создается и распространяется "ПРАВДА".
Закорецкий: Еще нашел интересное обсуждение: И еще раз о командире 9САД Запфронта Черных Цитата: Похоже, летчиков даже не оповестили о том, что воздушные эскадры противника уже пересекли нашу границу. Такое трудно объяснить плохой работой связистов. Полностью согласен. Связисты здесь ни при чем. Если штаб в Белостоке и часть в Белостоке, а приказ из штаба в часть не попадает ДАЖЕ НАРОЧНЫМ - то тут явно не в связи дело. Цитата: Это был несомненный успех немецкой разведки, сумевшей разрушить на рассвете 22 июня систему проводной связи не только 9-й САД, но и всей приграничной зоны. Заодно, видимо, вездесущий "Бранденбург" приклеил штабным и околоштабным товарищам галифе к стульям, так что они никак не могли доставить приказы так, как это положено при отсутствии связи. Ножками-с. И страшный клей отпустил их штаны в тот самый миг, когда вечером прозвучала команда "по машинам". Цитата: Днем 24 июня мы продолжали движение на восток. Этот вторник был фактически концом 9-й САД. Очевидцы говорили, что оставшиеся после воскресного побоища самолеты перегнали на аэродром Волковыска. Т.е. в воскресенье побоище (которое если смотреть боевые потери и не побоище вовсе), в понедельник вообще невесть что (штаб отдельно, Черных отдельно), а во вторник лучший инструмент для связи - это слухи, полученные от каких-то граждан, именующих себя очевидцами и передвигающихся достаточно быстро, чтобы догнать колонну штабистов и интендантов.
Закорецкий: Ну что, в результате общих усилий лично у меня складывается впечатление, что про этот полет Захаров нафнтазировал. Может возникнуть вопрос - насколько? Варианты: 1. Вообще не летал. 2. Летал, но с другой целью по приказу кого-то (скажем, проверял аэродромы). 3. Летал, но с другой целью по какому-то прежнему плану (скажем, в развитие беседы у Сталина 24 мая). Если летал, то маршрут, возможно, был короче - только от Бреста до Белостока. В принципе "первая операция" планировалась в первую очередь именно в этом "секторе" границы - логично, что могла потребоваться проверка готовности аэродромов. И не в смысле "комиссии", а глянуть с точки зрения пилота-командира дивизии.
747: Закорецкий , из наиболее вероятного - версия такая: Летал с целью облёта (инспекции) аэродромов "подскока" (т.е. полевых и временных) на предмет их готовности, маскировки и проч. На каждом - облёт "схемы" аэродрома (она же "коробочка"), посадка, выдача замечаний, взлёт. Тогда и по дистанции, и по времени всё сходится. Естественным образом весь полёт проходил над своей территорией. Заодно Захаров полюбовался на развертывание других родов войск РККА, из чего сделал вывод, что вот-вот начнётся. Правда, началось несколько не то, что он ожидал. Когда дело дошло до написания мемуаров, он этот эпизод переиначил. Возможно даже непреднамеренно. Бывают такие штуки с человеческой памятью, когда последующие яркие события "корректируют" воспоминания о предшествующих им. Справочно: НЯП, временные аэродромы в 10 - 20 км от границы планировались для приёма самолетов после первого боевого вылета и подготовки их к повторному вылету. Т.е. на момент "вскрытия красных конвертов" на этих полянах самолётов нет, зато есть РП, ГСМ, боеприпасы, ремонтники и проч. ВВС взлетают с базовых аэродромов, а возвращаются уже на полевые. В случае удачи наземные службы полевых аэродромов продвигаются вслед за наступающими войсками (т.е. поляны забрасываются). А базовые аэродромы со стационарным оборудованием используются как тыловые.
Закорецкий: 747 пишет: Летал с целью облёта (инспекции) аэродромов "подскока" (т.е. полевых и временных) на предмет их готовности, маскировки и проч. ..... Справочно: НЯП, временные аэродромы в 10 - 20 км от границы планировались для приёма самолетов после первого боевого вылета и подготовки их к повторному вылету. Вполне. БГ повышалась же у всех [(с) Козинкин]. 747 пишет: Когда дело дошло до написания мемуаров, он этот эпизод переиначил. Возможно даже непреднамеренно. Думаю, вряд ли "непреднамеренно". Такое возможно только специально. Он же каким-то образом "вспомнил", что Минск бомбили уже 22 июня, город был "в огне", над ним "шныряли толпы Юнкерсов" так, что и ему удалось двоих "завалить". "Непреднамеренно" такое не сочинишь. Тем более, что он "непреднамеренно" "забыл" расписать про бомбардировки Минска 24-27 июня и участие его двух полков в их противодействию (по приказу Копца). Вообще, если читать и другие мемуары про 20-е числа июня 1941, то без вранья не обходится. И Жуков наврал практически все, кроме самого факта с кем-то общения. Болдин наврал, что они летели в Белосток и сели на какой-то поляне. А есть воспоминания летчика того самолета, что их подбили, самолет горел, а Болдин сидел как в оцепенении. Что летчику пришлось наорать на генерала и "помочь" ему выпрыгнуть с парашютом.
полная версия страницы