Форум » » СМИ: статьи и ссылки (продолжение) » Ответить
СМИ: статьи и ссылки (продолжение)
Анонимно: Ветка-оглавление для ссылок на статьи по теме, со своей критикой. Если есть желание обсудить, лучше выносить в отдельную ветку.
Анонимно: Быдло и быдлократия: Сталин. http://www.solonin.org/other_andrey-pelepenko-byidlo
Alexsoft: Анонимно пишет: Быдло и быдлократия: Сталин. проглядел тезисно.При чем Сталин?в тесте слова нет как такового.
Alick: Вот честно скажу, будь я Солониным и имей свой сайт, не стал бы пачкать его статьёй с подобной фразеологией и тематикой, побрезговал бы...
Закорецкий: Alexsoft пишет: проглядел тезисно.При чем Сталин?в тесте слова нет как такового. Ктати, объяснение на главной странице сайта Солонина: 05.03.11 / Андрей Пелипенко, БЫДЛО Читальный зал Статьи других авторов 5 марта 1953 г. покинул видимый мир Иосиф Виссарионович Сталин. Споры о значении и роли этого существа в судьбах России продолжаются с неутихающей силой. Широкая дискуссия двух последних десятилетий, вовлечение в публичное поле многих тысяч документов сталинской эпохи, практически ничего не изменили - позиции сторон столь же полярны, общенациональный консенсус по вопросу о роли Сталина даже не проглядывается. Статья московского философа, культуролога А.Пелепенко, ни разу не упоминая имя Сталина, в значительной мере объясняет этот феномен http://www.solonin.org/
1963 new: Таджикский политолог Парвиз Мулладжанов считает, что в Таджикистане необходимо восстановить «память басмаческого движения», которая противостояла большевикам. «Но это должно быть сделано не с точки зрения оправдания басмачей, так как среди них были самые разные люди, в том числе и ярые пантюркисты. Необходимо помнить, что первая конная армия Будённого проводила такие зачистки на юге Таджикистана, что порядка 40% жителей этого региона, спасаясь от репрессий Красной Армии, была вынуждены покинуть страну. А эти репрессии были очень масштабные», — считает Мулладжанов. Султон Хамалд, эксперт в области новой истории Таджикистана, сообщил, что только в 1929 году армия Будённого уничтожила порядка 300 тысяч жителей Таджикистана. «Об этом свидетельствуют российские источники, которые основываются на военных донесениях с фронта. И я считаю, что если Россия приняла решение покаяться за преступления тех лет, то, как развитая страна, должна выплатить компенсации всем оставшимся жертвам тоталитарного режима. Тем более, что такие финансовые возможности у России имеются. В мировой практике такие примеры имеются. В частности, власти нынешней Германии платят жертвам гитлеровских концлагерей. А ведь десятки тысяч ни в чем не повинных жителей Таджикистана гибли или трудились в сталинских лагерях в Сибири», — считает историк.
Закорецкий: 1963 new пишет: И я считаю, что если Россия приняла решение покаяться за преступления тех лет, то, как развитая страна, должна выплатить компенсации всем оставшимся жертвам тоталитарного режима. Тем более, что такие финансовые возможности у России имеются.Взаиморасчеты? Ладно, тогда та же Россия может выставить счет Таджикистану за вложенные деньги СССР в его экономику. Например, за Нурекскую ГЭС (с тоннелями в горах, в которых могли ездить БелАЗы). И еще вопрос, чей счет окажется поболее.
Закорецкий: Козинкин уже постарался: ИЗ АРХИВОВ МИНИСТЕРСТВА ОБОРОНЫ СССР ПЕРВЫЕ ДНИ ВОЙНЫ В ДОКУМЕНТАХ. (ВИЖ № 5-6 1989 год.) "На сайте Оболганности"
1963 new: Вот наткнулся на произведение. Сами пишут или по заказу? "Речь И. В. Сталина на двадцатом съезде КПСС Фантастический рассказ, основанный на реальных событиях и документах " I. Никите Сергеевичу показалось, что в большом зале приглушили свет. Сидящие перед ним делегаты вдруг отчего-то стали плохо видны, будто все помещение подернулось серой вуалью. Он испуганно взглянул на лампу, освещавшую трибуну. Она тоже будто потемнела. Однако в освещении оратор не сомневался. Он быстро понял, что это потемнело у него в глазах. Причина лежала прямо перед ним. Поверх больших машинописных листов доклада непонятно откуда появилась маленькая бумажка. Ее, возможно, положил на трибуну дежурный секретарь, который, вроде бы, совсем недавно подходил к ней. Поглощенный выступлением Никита Сергеевич не помнил, подходил ли кто к трибуне и уж точно не обратил бы внимания на то, что подошедший человек мог принести. Теперь он оторопело смотрел на маленький листочек. Было отчего потемнеть в глазах. На бумажке была выведена невероятная надпись: "В президиуме сидит СТАЛИН!!!" Именно так. Слово "Сталин" было выведено большими... нет... огромными буквами. И три восклицательных знака. У докладчика перехватило дыхание. Его взгляд испугано забегал по сидящим в зале делегатам съезда. Увиденное повергло Первого секретаря в шок. Присутствующие смотрели не на него. Их взгляды были обращены в одну точку, которая находилась где-то за спиной Никиты Сергеевича. Не защищенный волосами затылок словно почувствовал жар, веющий оттуда. Докладчик застыл на месте и некоторое время простоял в неудобной сгорбленной позе. В зале царила гробовая тишина. Делегаты будто забыли о докладе, никак не реагируя на молчание лидера партии и государства. Однако Никита Сергеевич не был бы Никитой Сергеевичем, если бы быстро не совладал с собой. Он не был мистиком, не верил ни в бога, ни в потусторонние миры, ни в воскрешение. Сталин уже три года, как умер. Именно умер (к докладчику стало возвращаться самообладание), а не исчез, не спрятался, чтобы... (Пот все-таки покатился по лысине. Никита Сергеевич полез в карман за платком.) ...Не спрятался, не скрылся, чтобы вдруг объявиться сейчас живым и здоровым. Никита Сергеевич сам много раз осматривал труп, сам хоронил, сам... (волнение все же сказывалось) ...сам посещал его в мавзолее... Что за дурацкий розыгрыш!!! - Никита Сергеевич неожиданно вспылил. Он сверкнул взглядом за кулисы, куда мог скрыться дежурный секретарь съезда. Куда он, собака, делся?! Возникло желание покрутить головой в поисках пропавшего шутника, однако Никита Сергеевич быстро осадил себя: "Не хватало еще! Подумают, что я оглядываюсь на президиум, потому что поверил..." Он скомкал злосчастную бумажку и отшвырнул ее в сторону. Зал будто вздохнул. Во всяком случае, так Никите Сергеевичу показалось. Ну что ж! Сейчас он приведет всех в чувство! На дворе стоял 1956 год. Проходило последнее заседание двадцатого съезда партии. Охрипший и вдруг взвинтившийся голос докладчика снова стал долбить сидящих в зале. Никита Сергеевич уже не поднимал взгляда от листов бумаги. Однако тон его выступления изменился. Если еще несколько минут назад он зорко следил за залом, взвешивая реакцию делегатов на свои слова, то теперь перешел почти на скороговорку. Неясный страх вдруг стал ощущаться в каждом его слове. Хрущев говорил о Сталине, о массовых репрессиях, о зверствах вождя, о культе личности. Неожиданно докладчик сделал паузу. Он стал перебирать рассыпавшуюся по трибуне бумагу. И вот в его руках появился небольшой машинописный листок. Взгляд Никиты Сергеевича застыл на этой бумажке. Видно было, что докладчик что-то напряженно и в то же время растерянно вспоминал. Наконец его брови дернулись. Вспомнил! Он торопливо выкинул руку с листком вперед. - Вот! Слушатели никак не отреагировали на его жест, с напряжением ожидая последующих слов. - Когда волна массовых репрессий в 1939 году, - почти на крик перешел докладчик, - начала ослабевать, когда руководители местных партийных организаций начали ставить в вину работникам НКВД применение физического воздействия к арестованным, Сталин направил 10 января 1939 года шифрованную телеграмму секретарям обкомов, крайкомов, ЦК нацкомпартий, наркомам внутренних дел, начальникам Управлений НКВД. Хрущев многозначительно помахал бумажкой. - Вот она! - выкрикнул он. Пробежав взглядом по залу, словно предвкушая эффект от того, что он собирается сказать, докладчик наконец повернул листок к себе и стал его зачитывать. - "ЦК ВКП(б) разъясняет, что применение физического воздействия в практике НКВД было допущено с 1937 года с разрешения ЦК ВКП(б)... Известно, что все буржуазные разведки применяют физическое воздействие в отношении представителей социалистического пролетариата и притом применяют его в самых безобразных формах. Спрашивается, почему социалистическая разведка должна быть более гуманна в отношении заядлых агентов буржуазии, заклятых врагов рабочего класса и колхозников. ЦК ВКП(б) считает, что метод физического воздействия должен обязательно применяться и впредь, в виде исключения, в отношении явных и неразоружающихся врагов народа, как совершенно правильный и целесообразный метод..." Всю эту фразу докладчик выпалил на одном дыхании. В зале стояло гробовое молчание. Хрущев еще раз пробежался взглядом по слушателям и вдруг смешался. Что-то смутило его. Как-то не так молчали делегаты. Он покосился на бумажку и снова взмахнул ею. - То есть... - начал было продолжать Хрущев и вдруг... осекся. Сзади на его плечо легла чья-то тяжелая рука. Что за наглость!!! Кто это?!... Хрущев стал медленно поворачивать голову на подошедшего и... Лицо докладчика окаменело в невероятной гримасе. Рядом с ним стоял Сталин... - Дай-ка, - негромко проговорил генералиссимус. - Дай познакомиться, - продолжил Сталин и взял из рук Хрущева телеграмму. - М-да! - в голосе гостя с того света прозвучало разочарование. - Тоже копия. Он всмотрелся в листок. - А где же все-таки оригинал? - он покосился на неподвижного докладчика. - Сегодня мне показывали еще одну копию этой шифрограммы. Гость хмыкнул. - И вот незадача. Оригинала никто не видел, а копии две. И самое странное - на разных писульках разные даты. Здесь написано 10 января, а на той стояло 27 июля 39-го года. Сталин обратил пристальный взгляд на Хрущева. - Какой оригинал настоящий? Хрущев вдруг смертельно побледнел. - Тот, - продолжил Сталин, - на котором среди других подписей членов политбюро должна была стоять подпись Хрущева, или этот, на котором подписи Хрущева быть не могло? Поскольку не был он 10 января еще членом политбюро... Сталин сделал паузу. - Копию какого документа выгоднее преподнести съезду? - вновь спросил он. Хрущев вдруг стал терять равновесие. Он судорожно уцепился за трибуну. - Ну бог с ними - датами! - неожиданно смягчился гость. - Меня все-таки занимает оригинал. Где же, все-таки, он? Докладчик, продолжая держаться за трибуну, сделал шаг назад. - Ну куда же вы? - проговорил Сталин. - У вас сегодня эпохальный доклад. Сегодня вы творите историю. Зачем же убегать? В зале наконец началось шевеление. - Товарищи! - отреагировал на движение делегатов Сталин. - Вы здесь все партийные работники. Кто-нибудь из вас видел документы политбюро, которые начинались бы такой фразой: "секретарям обкомов, крайкомов, ЦК нацкомпартий, наркомам внутренних дел, начальникам Управлений НКВД"? По залу прокатился легкий шум. - Какие-то нелады с партийной субординацией. Сначала стоят секретари обкомов, а потом уже крайкомов и ЦК нацкомпартий. Кого мы пишем в таких документов первыми? - он обратился в зал. Среди делегатов опять пробежался шум. - Нацкомпартий, - вдруг выкрикнул кто-то. - Правильно, товарищ, - Сталин повел указательным пальцем в зал. - Я только уточню: после 36-го года на особо важных документах мы писали: не "секретарям нацкомпартий", а "секретарям ЦК компартий союзных республик". В зале раздались возгласы. Сталин бросил хмурый взгляд на Хрущева. - И как сюда попали наркомы внутренних дел, начальники Управлений НКВД? Если мы высылаем документы в партийные органы... Сталин вновь посмотрел в зал. - Пишут: "для ознакомления наркомам внутренних дел", - опять кто-то выкрикнул из зала. - Верно! - добавил еще один голос. - Для ознакомления... Гость чуть заметно улыбнулся. Хрущев сделал еще шаг назад, спрятавшись от Сталина за трибуну. - От меня спрятался, - усмехнувшись, проговорил генералиссимус, - а свой зад товарищам подставил. Вот напинают-то. Хрущев как ошпаренный отпрыгнул назад к Сталину и юркнул в трибуну, втиснув ягодицы внутрь. - И что за странная фраза? - по лицу Сталина скользнуло недоумение, - "буржуазные разведки применяют физическое воздействие в отношении представителей социалистического пролетариата". Какая-то журналистская беллетристика, а не партийный документ. Х-м! Если все же делить пролетариат на социалистический и капиталистический, то какой он в капиталистических странах? Сталин покрутил бумажку. - Наверное, все-таки, - проговорил он, - капиталистический... - Мне думается, - Сталин перевел взгляд на Хрущева, - в 1939 году члены политбюро такой бы глупости не допустили. М-да! И что-то не припоминается, чтобы в 1937 году ЦК разрешил пытки. Если ЦК принимает какое-то решение, то для этого собирается пленум, вопрос ставится в повестку дня, проводятся прения, голосования. Ей-богу, не помню... Может, вы и тот документ зачитаете? - Что это? - спросил Сталин в зал, подняв вверх бумажку. - Фальшивка! Фальшивка! - закричали с разных сторон. Сталин покачал головой. Через некоторое время, когда шум стих, генералиссимус негромко произнес: - И это эпохальный доклад? В зале началось движение. Делегаты повставали со своих мест. Многие стали передвигаться по проходам к сцене. Наконец, у трибуны собралась плотная толпа. Генералиссимус смотрел на людей. - Ну здравствуйте, товарищи! - проговорил он. - Иосиф Виссарионович! - заговорили со всех сторон. - Вы откуда? Вы живы? Сталин, улыбаясь, кивал им. - Жив, жив... - Но как?... но кто?... - Как же так? - спрашивали с разных сторон, - люди же плакали на ваших похоронах... - Товарищи! - Сталин постарался произнести это как можно тверже, хотя слышно было, как его голос слегка дрогнул. - Давайте займем свои места. - Нам предстоит сегодня очень серьезно побеседовать, - проговорил он. Люди поспешно отхлынули от сцены. Некоторое время в зале царила суета, но, наконец, все успокоилось. На генералиссимуса напряженно и внимательно смотрели сотни глаз. II. - В то, что я расскажу, трудно будет поверить, - заговорил Сталин. - Но я и не прошу верить, точнее говоря, верить на слово. Слушайте мои слова критически. Вы здесь, чтобы работать головой, и сейчас я задам вам очень сложную задачу. Понимаю, что вы устали. Особенно после такого шквала лжи, которую на вас сегодня вылили, но соберитесь... Сталин на некоторое время замолчал. Он стоял сбоку от трибуны и одной рукой опирался о нее. Видно было, что годы давали себя знать. Он не мог стоять, не облокачиваясь, однако не уходил со своего места. - В это трудно поверить, - еще раз негромко проговорил Сталин, - поэтому я расскажу вам все это как очень странный сон. - Да, - он сделал свой характерный и очень знакомый людям жест в сторону зала, - именно как сон. Если и вы будете воспринимать это как сон, то мне самому все это легче будет рассказывать. Случилось это в марте 1939 года. Вернее, буду говорить: не случилось, а приснилось. Приснилось, как сидел я поздним вечером в своей комнате отдыха, которая расположена рядом с рабочим кабинетом. Прием посетителей уже закончился. Я никого не ожидал, и поэтому очень удивился, когда в комнату вошел неизвестный молодой человек лет тридцати. О нем никто не докладывал. Вошел он без сопровождения. Сразу бросились в глаза его странная одежда и прическа. Он был явно не из наших мест. Молодой человек вошел, глядя прямо мне в глаза. На его лице была злость и решимость. Я удивленно посмотрел на дверь, которую тот закрыл за собой. Кто он? - подумалось мне. - И почему его пропустила охрана? Он посмотрел на меня и усмехнулся. - Не смотрите туда. Охрана ничего не ведает. Я растерялся. - Я прошел мимо нее, - сказал незнакомец. - Кто вы? - спросил я. - Твой судья. Разумеется, меня удивило обращение на "ты", и я сразу почувствовал неладное. Затем этот молодой человек стал говорить мне, что он прибыл из будущего, чтобы казнить меня за совершенные преступления и предотвратить провалы первых дней войны. В зале пробежался шум. Сталин выдержал паузу и сказал: "Я же говорю, давайте воспринимать это как сон..." - Он объявил, что прибыл ко мне за моей жизнью. Конечно, я воспринял это, как заговор против меня, в который оказалась вовлечена и моя личная охрана. Поэтому я не стал никого звать. Это было бы бессмысленно делать. Коли чужак оказался здесь, значит, охрана точно не появится. В принципе, в тот момент я прощался с жизнью. И как-то по инерции стал расспрашивать его, из какого будущего он к нам прибыл, и вообще... В ответ он начал говорить потрясающие вещи. Сталин качнул головой. - Он сказал, что прибыл к нам из конца двадцатого века... Генералиссимус на некоторое время замолчал. В его руке появилась, а затем исчезла трубка. - Он сказал, что прибыл к нам из конца двадцатого века, - снова повторил он, - что к этому времени Советский Союз уже развален и что в этом развале есть и моя вина, поскольку я погубил миллионы честных коммунистов. Я не сразу пришел в себя, но как только это произошло, я спросил, о какой войне он упомянул в начале нашего разговора, на что получил ответ, что это будет война с Германией и начнется она 22 июня 1941 года. Последнее высказывание опять выбило меня из колеи. - И что, - спросил я, - эту войну мы тоже проиграем? - Нет, - сказал он, - выиграем, но сделаем это ценой больших жертв. Завалим, - сказал он, - врага трупами. Постепенно я стал брать себя в руки. Мне показалось странным, как он все это излагал. С одной стороны видно было, что он меня люто ненавидел, а с другой - говорил как бы от имени честных коммунистов. Я невольно обратил внимание на то, что он говорит "выиграем", "сделаем", хотя молодой человек из девяностых годов не мог еще родиться к 1941-му году. У меня, конечно, мелькнула мысль, что наука будущего, наверное, действительно добилась таких невиданных результатов, что смогла создать машину времени, но на этой мысли я долго не задержался. Меня зацепили обвинения в мой адрес, которые были чудовищно нелепыми. Я просто не мог представить за собой такой вины, которая привела бы к миллионам жертв. Наука наукой, но с этим тоже надо было разобраться. - Ну хорошо, - сказал я. - Если вы, действительно, коммунист, и, как я понял, чувствуете свою сопричастность к народу, прошедшему через войну, то вы не можете совершить действия, которые приведут к гибели большого количества людей, честно и искренне борющихся за новую жизнь. Он насторожился. Я понял, что в его искренности не ошибся, и он готов меня выслушать. - Мы находимся, - сказал я, - на завершающем этапе сбора информации о деяниях Ежова. У нас есть неопровержимые данные, что он готовит антикоммунистический переворот. Если вы сейчас меня убьете, то мое место займет его человек, и тогда страну зальет море крови. Я увидел, что он переменился в лице, и понял, что о Ежове он что-то знает. - Ежова арестуют без вас, - сказал он. - Нет, молодой человек, - возразил я, - вы, как пришелец из будущего, плохо представляете наше время. Обезвредить Ежова под силу только мне и Берии. С обязательной помощью Берии, - уточнил я, - Ежов еще обладает большой силой, у него создана разветвленная сеть из первых секретарей обкомов и крайкомов, еще совсем недавно он мог запросто арестовать меня на каком-нибудь партийном пленуме. В Политбюро положение нашей группы очень неустойчивое. После того, как полгода назад Ежов арестовал Чубаря, в ней осталось только шесть человек из пятнадцати. Я увидел, что гость растерялся и понял, что если обо мне в будущем наговорили невесть что, то информация о Ежове дошла туда в неискаженном виде. Правильно говорит китайская пословица, что солнца рукой не заслонишь. Все переврать не получится. - Да, - поникнув в голосе, согласился мой судья, - Ежова арестуют в апреле 39-го, а сейчас у вас март. Ваша смерть может помешать торжеству правосудия. Вам, действительно, еще нет адекватной замены. Неожиданно он вскинул взгляд. - Ежова я сам устраню, - сказал он, - сразу после вас. Тут уж я разозлился. - Молодой человек! - резко сказал я. - Что даст ваше геройство? Ежов окажется жертвой неизвестного убийцы? И при этом нетронутой останется вся его сеть! Которая будет способна к самовоспроизводству. Или вы хотите перебить всех поименно? И сколько вы будете мотаться по стране, оставляя за предателями ореолы героев? Нет уж! Лучше будет, если мы со своими негодяями разберемся сами, без помощи пришельцев! Тут он окончательно сник. - Мы с большим трудом, - продолжил я, видя, что инициатива переходит в мои руки, - сместили его с должности. Нами двигали только догадки. Теперь в руках у Лаврентия Павловича оказались все документы НКВД, а в них открылась ужасная картина... - Хорошо, - сказал он, - сейчас я вас не трону. Но вам не уйти от возмездия. - Смерти я не боюсь, - заметил я ему. - Однако хочу посоветовать вам, прежде чем устраивать самосуд, тщательно разбираться в ситуации. Я вижу, что вы знали, что Ежов будет арестован в апреле, но, не подумав, заявились убивать меня в марте. Вы говорили о скорой войне. А подумали ли вы, что перетряска руководства страны накануне ее грозит стране катастрофой? - Но ведь вы расстреливаете лучших военачальников, ослабляете армию. - А вы хорошо их знаете? Не подумали ли вы, что если они сейчас ходят в соратниках Ежова, то во время войны могут предать? И в каком случае жертв будет больше? А потом я его спросил: "А сколько будет жертв в той войне?" - Где-то около тридцати миллионов. Цифра меня потрясла. Это же каждый шестой житель страны! Но не меньше шокировало "где-то около". - Так вы еще и не знаете точных цифр?! - едва не потеряв самообладание, закричал я. - И на этом гадании выносите нам приговоры?! Похоже, что этим я добил его окончательно. Во всяком случае, я увидел, что в своем намерении убить меня он сильно колебался. - Ступайте к себе с богом! - сказал я ему. - Вы сказали, что в вашем времени будет уничтожен Советский Союз. Так что, я понимаю, у вас своих проблем по горло, чтобы вмешиваться еще и в наши. Он молча кивнул. Мы посидели еще немного. Я предложил ему чаю. - Нет, - сказал он, - спасибо! Отправлюсь к себе. Он задал мне несколько вопросов. О чем, уже не помню. Что-то о нашей работе. Помню лишь, что мои ответы очень поразили его, хотя ничего особенного я не сказал. В свою очередь он рассказал мне, что я умру в 1953 году, что в 1956 году состоится съезд, на котором я буду объявлен главным злодеем в истории страны, а в 1991 году Советский Союз будет уничтожен. - Страшную картину будущего вы нарисовали мне, - сказал я ему. - Я думал, что мы будем последовательно строить светлое завтра, а выходит, что история покатится вспять. И тут я попросил у него разрешения совершить путешествие в будущее. - Куда бы вам хотелось попасть? - спросил он. - Раньше мне очень хотелось увидеть коммунизм, но если с историей случится такая катастрофа, то я попросился бы в ту точку, откуда она пойдет. Может, смогу предотвратить. - Хорошо, - сказал гость. - Но теперь вы задали трудную задачу мне. Переправить вас не проблема. Но я должен буду перелопатить всю историю, чтобы найти эту точку. Я пожал ему руку. - Когда я разберусь в ситуации, - сказал он, - я дам вам знать. Вы окажитесь там, где история совершит свой надлом. Сталин остановился, пошарил в карманах и достал трубку. Некоторое время у него ушло на то, чтобы ее раскурить. - Он исчез из моей комнаты, опять минуя охрану. О его пребывании у меня никто даже не догадался. Сталин опять сосредоточился на своей трубке. III. - А я попал к вам, - наконец продолжил он. - Предварительно мне дали познакомиться с докладом Хрущева, который долго скрывали от народа и опубликовали только в 1986 году. Его спустили только в партийные организации. Широкая огласка могла привести к тому, что повышалась вероятность, что кто-нибудь обнаружит в докладе нестыковки, и люди поймут, что он базируется на фальшивках. - А кстати говоря, - неожиданно задал вопрос генералиссимус, - никто из вас не успел сообразить, почему фальшивое письмо, которое вам только что зачитал Хрущев, датировано июлем 1939 года? Я уже вам пояснил, почему на второй фальшивке стоит январь, но с чем может быть связан июль? Он окинул взглядом зал. Делегаты молчали. - Весной того года была разбита ежовская группа, которая, готовя переворот, уничтожила очень много людей. Ежов расставлял на высокие партийные посты заговорщиков, очищая для них места с помощью ложных доносов и арестов. А его сообщники, как по цепной реакции, множили его зверства по всей стране. Ежов лишь прикрывал этот страшный разгул. Приведу такой пример. Эйхе, письмо которого тоже приводится в докладе, очень жестоко расправлялся с коммунистами в Сибири, а Ежов прислал туда директиву, не препятствовать его действиям. Только заменив Ежова, Берия остановил разгул казней. Много человек было возвращено из тюрем. И вот теперь делается попытка свалить инициативу самых жестоких репрессий 37 и 38 годов на политбюро. Будто ЦК обеспокоился тем, что аресты, казни и пытки пошли на спад. А заодно и переложить вину с шайки Ежова на партию. Я задаю вопрос, почему это делается сейчас? - Видимо потому, что не все ежовцы понесли ответственность. Кто-то сумел скрыться от правосудия, а теперь поднимает голову. Берия перед смертью начал выявлять этих людей, за что и был убит. Я не говорю: осужден и расстрелян. Я говорю - убит. И ведь посмотрите, каким образом можно распознать ежовцев? Достаточно посмотреть, кто раскручивал маховик казней. Вот какое письмо я получил однажды от спрятавшего здесь свой зад тогдашнего Первого секретаря компартии Украины Хрущева: "Украина ежемесячно посылает 17-18 тысяч репрессированных, - писал он мне, - а Москва утверждает не более 2-3 тысяч. Прошу Вас принять срочные меры". Тогда я думал, что он просто усердствует и даже прямо написал ему однажды: "Уймись, дурак!" Но теперь я пониманию, что это было не усердие... Сталин протянул руку к трибуне и взял несколько листков. Он покрутил их, не всматриваясь в бумажки. Его взгляд какое-то время блуждал мимо, пока не зацепился за что-то. - Вы только посмотрите, что он пишет! - в голосе Сталина послышалась дрожь. "В докладе Сталина на февральско-мартовском Пленуме ЦК 1937 года "О недостатках партийной работы и мерах ликвидации троцкистских и иных двурушников" была сделана попытка теоретически обосновать политику массовых репрессий под тем предлогом, что по мере нашего продвижения вперед к социализму классовая борьба должна якобы все более и более обостряться. При этом Сталин утверждал, что так учит история, так учит Ленин". Я не стал бы обращать на это внимание, если бы он не задел Ленина. На самом деле я говорил тогда, что чем больше будем продвигаться вперед, чем больше будем иметь успехов, тем больше будут озлобляться остатки разбитых эксплуататорских классов, тем скорее они будут идти на более острые формы борьбы, тем больше будут пакостить Советскому государству... Думаю, любому непредвзятому человеку ясно, что из слов о том, что остатки эксплуататорских классов будут хвататься за острые формы борьбы, совсем не следует, что при продвижении к социализму классовая борьба должна обостряться, и что мы должны усиливать репрессии и все больше и больше сажать людей. - Вообще с теорией надо быть крайне осторожным, - Сталин отбросил назад бумажки, достал из кармана платок и вытер пальцы. - Я как-то говорил, что без теории нам смерть, но и догматическое следование ей может оборачиваться человеческими жизнями. Вот, например, начало Великой Отечественной войны. Нет, даже не столько этой войны, сколько предшествовавшей ей финской компании. Нас расслабила легкость, с какой мы одолели интервенцию в Гражданской войне. Нам тогда помог, действительно помог мировой пролетариат. Буржуазные армии были сильнее нас, однако они вынуждены были убираться восвояси, поскольку по всему миру прокатились выступления в защиту молодой Советской республики. Враги побоялись, что продолжение войны с нами обернется для них внутренними революциями. И мы восприняли это как аксиому марксистской теории. Мы ведь тогда искренне думали, что любое военное соприкосновение капиталистического мира с социалистическим грозит капиталу революциями. Помните, в начале двадцатых мы ожидали, что революция теперь разразится и в других странах? Но она медлила, и кому-то захотелось подтолкнуть ее. Именно военным соприкосновением. Слава богу, ЦК сумел тогда трезво оценить обстановку и не поддался призывам горячих голов. Но нас обвинили в предательстве интересов мирового пролетариата и стали готовить первый внутрипартийный переворот. Руками преданных нашей общей идее, но заблудившихся коммунистов. Вы помните, что финскую войну мы объяснили желанием отодвинуть границы от Ленинграда. Это, действительно, так. Но кто-то лелеял другие надежды. Отчасти мы поддались нажиму членов ЦК, которые все еще симпатизировали идее Троцкого о мировом революционном пожаре. Они утверждали, что как только наши танки появятся в Финляндии, пролетарии этой страны поднимутся против своего режима, и вместо нескольких квадратных километров территории мы получим на карте мира еще одну социалистическую страну. Разумеется, документально такие разговоры нигде не фиксировались. Не хотелось, чтобы наши стратегические задачи как-либо просочились нашему врагу. Переговоры о сдвиге границы, говорили некоторые, только усыпляют его бдительность. Именно поэтому многие ответственные лица и пренебрегли подготовкой к этой войне. Финал был страшным. Но не менее, чем наши потери, многих шокировало то, что финские пролетарии, сидевшие по ту сторону окопов, стреляли в бойцов Красной Армии. Это охладило нас. Но не до конца. Затем был раздел Польши, присоединение прибалтийских республик. И снова кто-то ожидал восторженный прием со стороны трудового народа. И снова испытали разочарование. И даже перед войной с Германией поговаривали о немецком пролетариате - самом революционном в Европе, о колыбели марксизма, о Баварской революции, которая не могла не оставить свой след в его сознании... IV. Сталин на некоторое время замолчал, отвлекшись на почти погасшую трубку. В зале царило молчание. Однако некоторые присутствующие делегаты напряглись. Они увидели, что генералиссимус начал постукивать ногтем по мундштуку. Многие знали, что это могло означать, что он собирается с мыслями, чтобы сказать что-то очень важное. - Почитав эту писанину, - Сталин кивнул в сторону листков доклада, - можно подумать, что достаточно было бы одного моего слова, чтобы осадить любые горячие головы. Весь доклад крутится вокруг культа личности Сталина. Это доклад труса и подхалима, который действительно боится любого слова вышестоящего начальника и после его смерти, на чем свет стоит, начинает поносить усопшего, оправдывая свое лизоблюдство. - Я соглашусь с тем, что культ личности был, но проявлялся он совсем не в той форме, как это намарано здесь. Сталин неожиданно прервался, и изумленные делегаты увидели, как дрогнула трубка в его руке. - Я знаю, что, когда меня хоронили, рядом с гробом несли на подушечке звезду героя Советского Союза. Этим вы сильно оскорбили меня. Вы когда-нибудь видели эту звезду на моем кителе? Ведь все знали, что я никогда не признавал эту награду. В 1937 году мне стоило большого труда предотвратить переименование Москвы в Сталинодар. В 1949 году вопреки моим возражениям устроили пышные торжества в связи с моим семидесятилетием. Меня заманили туда только тем, что на день рождения съехались лидеры зарубежных компартий, а мне было о чем с ними поговорить. Однако культ был. Хрущев говорит, что любое слово, высказанное вопреки моему мнению, могло обернуться арестом. Хотел бы спросить: я сам, что ли, приказывал арестовывать? Ведь, насколько мне известно, сажали за это разных людей в разных уголках страны. Я вам что, бог вездесущий, чтобы везде все обо всем знать, и везде приказывать? Вот такие подхалимы и сажали. Такие мерзавцы и нагнетали по всей стране страх перед моим именем. Ходили, выслушивали, вынюхивали, чтобы при первой неосторожности сцапать человека. Я знал об этом, но никак не мог это остановить. Ну где вы видели узурпатора, которого не слушаются подчиненные? Сталин еще ненадолго прервался. - Где вы видели узурпатора, - продолжил он негромко, - который ратовал бы за альтернативные выборы? Напомню, что мы намечали в декабре 1937 года так выбирать Верховный Совет. Чтобы не один выдвигался кандидат на место, а два или три, и чтобы выдвигать могли общественные организации. Но именно первые секретари обкомов, вроде Хрущева, на октябрьском пленуме того же года не дали нам с Молотовым провести это решение. И это называется культ? http://zhurnal.lib.ru/s/sanochkin_s_z/20.shtml
Закорецкий: По уточненным данным, потери Советского Союза в Великой Отечественной войне 1941-1945гг. составляют 8 млн 860 тыс. 400 военнослужащих. Об этом на сегодняшнем заседании пресс-клуба Минобороны РФ сообщил начальник военно-мемориального центра Александр Кирилин. Он пояснил, что при подсчете потерь не учитывались данные госпиталей и паспортная перепись населения послевоенных лет. Всего, как отметил А.Кирилин, в годы войны погибли около 11 млн советских граждан, принимавших активное участие в боевых действиях, – кадровых военнослужащих, ополченцев, партизан. http://top.rbc.ru/society/04/05/2007/100470.shtml http://forum.top.rbc.ru/index.php?showtopic=8983305&hl= Спасибо, а то задолбали все эти дерьмократы со Лженицынами... "Форум "За правду!""
Ник.: На самом деле, чтобы понять нереальность цифры в 30 или 40 млн потерь нужно просто включить логику. Во-первых - кто и как считал? В 1939-40 СССР присоединил себе территории с большим количеством населения. Во-вторых - перепись населения сразу после войны не проводилась. Ну и главное. Потери в 30-40 - млн в основном мужского, репродутивного возраста населения для нашей страны означало бы одно - в ней остались малыши, бабы и старики. А кто тогда обеспечил высокую рождаемость 45-46?
Закорецкий: Ник. пишет: нереальность цифры в 30 или 40 млн потерь Чё-то Вы запутались в 3-х соснах. "Потери" - это только кто? Только одни мужчины? И только служившие в армии? А что, женщин в армии не было (особенно сандружинниц)? А Зоя Космодемьянская по личной инициативе погибла и никакого отношения к гос. службе не имеет и учитываться не может? А мой дед в брянских партизанах (в армию призван не был по возрасту и по инвалидности) - поги в бою. Его учитывать не надо? В деревне моего отца я видел памятник с фамилиями не вернувшихся с войны. Одна из фамилий повторялась 14 раз. Наша - 6. Еще факт - к январю 1942 г. в плен попало под 4 млн. военнослужащих. Большая часть из них погибла. Уже под 3 миллиона. Когда строили мемориал на Мамаевом кургане в Волгограде, собирали фамилии погибших. Дошли до миллиона и остановились... Ну и т.д. Да, мог быть повторный учет, но и есть ряд претензий к тем, кто считал. "Проблемы и нестыковки с подсчётом потерь СССР в Великой Отечественной войне"
Закорецкий: Еще одно издание "ПВС", о котором случайно мне сообщил Олег Козинкин: Виктор Суворов: Нокдаун 1941. Почему Сталин "проспал" удар? May. 11th, 2011 at 10:31 AM dziadek82 С Виктором Суворовым беседует Дмитрий Хмельницкий. СССР готовился не к той войне Марк Солонин. Простая причина великой катастрофы Андрей Буровский. День Ч Дмитрий Хмельницкий. Единственное поражение Сталина Валерий Данилов. Сталинская стратегия начала войны: планы и реальность Кирилл Александров. "Планировался удар по Румынии в направлении нефтяных месторождений" Марк Солонин. Удар по аэродромам - мифы и факты Петр Запорожец. Приграничное сражение в 1941 г. на Украине Кейстут Закорецкий. О периодизации Великой Отечественной войны Рудольф Волтерс. Дневники 1941-1943 гг. Дмитрий Хмельницкий. История в сослагательном наклонении http://ledokol-ru.livejournal.com/
Анонимно: http://ags.demokratia.ru/press/?content=publication&id=428 Демобилизации в СССР. К вопросу о строительстве вооруженных сил.
KasparsB: Прикольно ... http://www.liveinternet.ru/users/2503040/post170712846/ Ёоуууу ! Может вообше в юмор ...
1963 new: KasparsB пишет: Ёоуууу ! Может вообше в юмор ... Ну вот после этого, да, можно «Так что в сентябре 1939 года не было ни фактической (если не считать небольших боестолкновений), ни формальной войны, поскольку ни одна сторона не объявила юридическое состояние войны.»
полная версия страницы