Форум » » Мемуары генерала Хлебникова » Ответить
Мемуары генерала Хлебникова
Закорецкий: Случайно попали в руки мемураы генерала Хлебникова "Под грохот сотен батарей" Почитал про 21-22 июня. Возникли вопросы.
Ответов - 7
Закорецкий: Вот цитата: .... Побывав в бригаде, я вернулся на командный пункт 27-й армии. На следующий день штабные учения закончились, и 21 июня мы вернулись в Ригу, в штаб армии, занимавший большой дом на улице Вольдемара. Отдыхать было некогда. Из приграничных районов продолжали поступать тревожные сообщения. К вечеру мы собрались у командарма Берзарина. Меня волновал все тот же вопрос: когда выдадут частям боевые снаряды? Член Военного совета армии дивизионный комиссар Батраков рассказал, что вместе с членом Военного совета округа корпусным комиссаром Дибровой они уже поставили этот вопрос перед Москвой. Берзарин позвонил в штаб округа. Дежурный ответил, что командующего нет — еще не вернулся после учений. Указаний насчет выдачи частям боеприпасов от него не поступало. Командарм приказывает мне поехать в штаб округа, «сесть» там на связистов и во что бы то ни стало разыскать командующего. Выехал. На набережной Даугавы полно гуляющих. Смеркается. Вспыхивают фонари, на темной воде играют блики. Мирный субботний вечер. Рига ярко освещена. Минут через пятнадцать моя «эмка» затормозила у подъезда штаба округа. В штабе пустовато. Почти все руководящие работники во главе с генерал-полковником [106] Кузнецовым еще в войсках. На месте только заместитель командующего генерал-лейтенант Е. П. Сафронов. Егора Павловича, старого солдата, человека с крепкими нервами и сильной волей, я знал еще с гражданской войны. Однако и он не скрывал беспокойства: с командующим так и не было связи. Я позвонил Берзарину, доложил об этом. Попросил разрешения остаться в штабе округа, пока не свяжусь с генералом Кузнецовым. Берзарин согласился. Генерал Сафронов уже перевел часть рабочего аппарата штаба на командный пункт, который находился в подвалах этого же здания. В хорошо оборудованном помещении командного пункта, с большим узлом свяли, с комнатами для отдыха, мы и провели последнюю мирную ночь. Примерно в половине второго ночи начались непрерывные звонки из частей. Командиры спрашивали: как понимать директиву командующего округом? Как отличить провокацию от настоящей атаки, если противник предпримет боевые действия? Положение у Егора Павловича затруднительное: что им ответить, если сам в глаза не видел этой директивы? Командующий округом отдал ее войскам первого эшелона, не известив своего заместителя. Уже после войны я узнал причину этой несогласованности. Оказывается, командующий округом генерал-полковник Кузнецов, как и другие командующие приграничными округами, сам получил из Москвы директиву Наркома обороны и начальника Генерального штаба о приведении войск в боевую готовность лишь около часу ночи 22 июня. В распоряжении командующего округом оставались до рассвета считанные часы. Он в свою очередь направил приказы армиям часа через полтора. Получив приказ, командиры и просили его разъяснения. К сожалению, в штаб округа директива пришла уже после начала войны. Вот она: «В течение ночи на 22.6.41 г. скрытно занять оборону основной полосы. В предполье выдвинуть полевые караулы для охраны дзотов, а подразделения, назначенные для занятия предполья, иметь позади. Боевые патроны и снаряды выдать. В случае провокационных действий немцев огня не открывать. При полетах над нашей территорией немецких самолетов не показываться. [107] До тех пор, пока самолеты противника не начнут боевых действий, огня по ним не открывать. В случае перехода в наступление крупных сил противника разгромить его. Противотанковые мины и малозаметные препятствия — ставить немедленно»{15}. Полагаю, что комментировать этот документ нет нужды. Достаточно сказать, что даже те оборонительные задачи, которые поставили войскам, выполнить было чрезвычайно трудно из-за недостатка времени. Приказ поступил в части 8-й и 11-й армий за полтора-два часа до начала боевых действий. Главные силы этих армий располагались в нескольких десятках километрах от границы, поэтому они просто не успели занять предназначенные им полосы обороны. Подавляющее большинство дивизий вступало в бой с немецко-фашистскими войсками в крайне невыгодных для себя условиях — с марша, когда противник уже прорвался через нашу границу. Только те соединения, которые дислоцировались в пограничной зоне, смогли занять оборону и провести другие необходимые мероприятия. Среди этих соединений была и 67-я стрелковая дивизия генерала Дедаева. Начальник артиллерии дивизии полковник Корнеев сообщил из Либавы, что он всю свою артиллерию вывел на подготовленные огневые позиции, организовал взаимодействие с береговой и корабельной артиллерией. Однако артиллерия дивизии по-прежнему укомплектована по штатам мирного времени, то есть в половинном составе. Всю эту ночь мы с генералом Сафроновым почти не выходили из узла связи. Предыдущую ночь я тоже не спал, и, когда выдалась короткая передышка, мгновенно уснул. Ни у кого вопросы не возникают?
Закорецкий: Для начала вопрос вот к этому фрагменту: Уже после войны я узнал причину этой несогласованности. Оказывается, командующий округом генерал-полковник Кузнецов, как и другие командующие приграничными округами, сам получил из Москвы директиву Наркома обороны и начальника Генерального штаба о приведении войск в боевую готовность лишь около часу ночи 22 июня. В распоряжении командующего округом оставались до рассвета считанные часы. Он в свою очередь направил приказы армиям часа через полтора. Получив приказ, командиры и просили его разъяснения. К сожалению, в штаб округа директива пришла уже после начала войны. Вот она: «В течение ночи на 22.6.41 г. скрытно занять оборону основной полосы. В предполье выдвинуть полевые караулы для охраны дзотов, а подразделения, назначенные для занятия предполья, иметь позади. Боевые патроны и снаряды выдать. В случае провокационных действий немцев огня не открывать. При полетах над нашей территорией немецких самолетов не показываться. [107] До тех пор, пока самолеты противника не начнут боевых действий, огня по ним не открывать. В случае перехода в наступление крупных сил противника разгромить его. Противотанковые мины и малозаметные препятствия — ставить немедленно»{15}. .... {15} Архив МО СССР, ф. 221, оп. 2467, д. 39, лл. 77–84. Возникает такая картинка: 1. Ночью с 21 на 22 июня 1941 г. командующий ПрибОВО находился не в штабе округа в Риге, а где-то "на учениях" ("южнее Шяуляя"). Возможно, в штабе 8-ой армии, командный пункт которой располагался в районе деревни Бубяй (15 километров юго-западнее города Шяуляй). Причем, связи с ним из штаба округа в Риге как бы не было. (Что вообще-то странно). 2. Но потом "лишь на следующий день группа офицеров Генштаба, прилетевшая самолетом из Москвы, разыскала генерала Кузнецова близ Паневежиса, в районе оперативного командного пункта". 3. Но почему-то в Москве знали, где находится генерал Кузнецов. И отправили Директиву (видимо, та самая "без номера 1") прямо Кузнецову, минуя штаб округа в Риге. 4. Но если сравнивать известный уже ее текст с текстом цитаты в книге, то становится понятно, что в директиве он не имеет таких слов. И что "директива Хлебникова" не соответствует тексту ранее оприлюдненной директивы (без номера один). Кстати, на наличие более "пространной" директивы указывал и маршал Баграмян.
Закорецкий: Только что возникла гипотеза: В "новые" штабы округов послали "Приказ без номера 1", а в "старые" штабы вот ту самую "директиву Хлебникова".
Закорецкий: Закорецкий пишет:Только что возникла гипотеза: На другом форуме мне объяснили: А "директиву Хлебникова" послали из "нового" штаба в ВС 8-й и 11-й армии в 2-25 (БДСА) Действительно, в более полном виде она есть на БДСА. Но тут возникает вопрос: почему Хлебников не стал упоминать "Приказ без номера 1", а выдал вместо него фрагменты из директивы "нового штаба" (причем, для штабов армий, также не упомянув их)? Сознательно запутать?
Александр А. Ермаков: Кейстут, мне кажется что дословно доверять всем этим мемуарам не стоит. Я, лично, не представляю себе, как в штабе округа могут не знать где находится командующий и не могут с ним связаться. Это противоречит армейским правилам и порядкам. При этом, к командующему приходят из Москвы директивы и он отдает соответствующие приказы. Постой вопрос - кто эти приказы составляет?
Александр А. Ермаков: Да и по твоей ссылке получается, что в Директиве командующего войсками Прибалтийского особого военного округа от 22 июня 1941 г. указано время - 2 часа 25 минут и подписи: [Командующий войсками Прибалтийского особого военного округа генерал-полковник] Ф. Кузнецов [Начальник управления политпропаганды округа бригадный комиссар] Рябчий [Начальник штаба округа генерал-лейтенант] Кленов Теперь понятно, директиву если и не составлял, то подписал, как должно быть начштаба (а где начальник оперотдела?). Так где командующий с начштабом шарились? Темнит тов. Хлебников.
Закорецкий: Александр А. Ермаков пишет: [Начальник управления политпропаганды округа бригадный комиссар] Рябчий А где был ЧВС Диброва? Александр А. Ермаков пишет: Темнит тов. Хлебников. Тут может возникнуть предположение, что отъезд командующего конкретно на новый КП (фронта) в то время планировался секретным и от штаба округа. Штабу округа объяснялось: "куда-то на КШУ". Чем-то это перекликается с ситуацией в КиевОВО (по мемуарам Баграмяна).
полная версия страницы