Форум » » Пролёт Ju-52 от Белостока в Москву 15 мая 1941 года » Ответить
Пролёт Ju-52 от Белостока в Москву 15 мая 1941 года
Закорецкий: Тему с таким названием создал Hoax на форуме Милитеры 07-01-2010 17:06
Ответов - 3
Закорецкий: Его первый пост: Многие знают, что 15 мая 1941 г. "тётушка" прилетела от границы в Москву, цитирую Хазанова: Крайне неприятный случай произошел 15 мая 1941 г., когда немецкий транспортный самолет Ju52, нарушив воздушное пространство СССР, совершил перелет по маршруту Белосток - Минск - Смоленск - Москва и беспрепятственно приземлился на Центральном аэродроме. Помимо Хазанова об этом много кто писал, от Судоплатова, до Безыменского и т.д. Последствия этого полёта сейчас мы обсуждать не будем. Важны цели этого полёта. Зачем самолёт прилетел Москву? О целях этого полёта Хазанов делает такие предположения -- вскрыть готовность ПВО, разведать аэродромную сеть. Но это, мягко говоря, странные объяснения -- проверять готовность ПВО таким макаром на Ju-52 -- задание для камикадзе, а сеть... Какую сеть? приграничную и так разведывали, а внутреннюю одним самолётом не разведаешь. Есть и другие варианты: http://www.lebed.com/2009/art5590.htm Лебедев там громит байку, придуманную ещё незабвенным Буничем про пресловутое письмо от Гитлера к Сталину (надо отметить, что hoax у Бунича вышел на славу). Письмо отметаем. Как отметаем и то, что немцы хотели полётом снять рук-во ПВО. (Тоже мне, русты нашлись). Вопрос, самый важный, остаётся -- зачем этот самолёт прилетел в Москву. И чтобы на него ответить, надо знать, что объяснили лётчики. Вряд ли то, что сбились с пути, и по ошибке пролетели от Белостока до Москвы. Может быть, кто-то знает, что они поведали? http://militera.borda.ru/?1-3-0-00001206-000-0-0-1262874832 Могу предложить фрагмент из моей статьи в 6-м сборнике (Н)ПВС.
Закорецкий: У Сталина был и дополнительный повод затронуть эту тему именно после 15 мая, так как в тот день в Москву прилетел трехмоторный транспортный самолет «Юнкерс-52», на котором (по некоторым данным) ему доставили (ответное) письмо от Гитлера. Тоже история не совсем известная. Точных данных о ней до сих пор нет. Историки не очень любят её касаться. Например, в радиопередаче «Именем Сталина» (эфир 04.07.2009 20:08 на радиостанции «Эхо Москвы») сотруднику Германского исторического института в Москве к.и.н. Сергею Кудряшову был задан прямой вопрос: «Было или не было письмо Гитлера к Сталину накануне войны, которому Сталин не поверил?» После краткого обзора майских встреч Деканозова и Шуленбурга Кудряшов сказал: «Но письма – вот должен ответить на этот вопрос – никакого письма Гитлера Сталину не было». С другой стороны, об обмене письмами между Сталиным и Гитлером упоминал маршал Жуков. А в июне 2007 г. была опубликована беседа Президента Академии военных наук генерал армии М.А. Гареева с Михаилом Тульевым «Уроки 22 июня 1941 года», в которой Гареев цитирует письмо Гитлера, присланное Сталину «14 мая 1941 г.». Текст письма в каком-то виде гуляет в Интернете, ссылаясь, например, на издание «Офицерский корпус в политической истории России». (В 6-ти тт. Авт.-сост.: доктор политических наук, профессор А.И.Панов. – М.: «Витязь», Калуга: ИД «Эйдос», 2002-2003., тт.5-6). Поэтому вопрос о нереальности обмена письмами как бы существовать может (на примере историка Сергея Кудряшова). Но во-первых, он достаточно «вольно» интерпретирует события 1938-1941 гг. И отрицает, что Шуленбург делал какие-то предупреждения Сталину. Хотя, например, во 2-м томе «Малиновки» есть документ № 593. «ЗАПИСКА ЗАМ. НАРКОМА ГОСБЕЗОПАСНОСТИ СССР Б.З.КОБУЛОВА С СООБЩЕНИЕМ АГЕНТУРНЫХ ДАННЫХ» № 2411/M 20 июня 1941 года Совершенно секретно» Его текст начинается фразой: «16 июня с. г. ____ в Москве ___ в беседе заявил следующее: «Я лично очень пессимистически настроен и, хотя ничего конкретного не знаю, думаю, что Гитлер затевает войну с Россией...». А далее по тексту становится понятно, что автором этих слов мог быть только немецкий посол (в то время граф Шуленбург). И в том же втором томе «Малиновки» есть документы, в которых упоминается идея обмена письмами. На майские праздники 1941 г. в Москву из Берлина приехал советский посол в Германии В.Г.Деканозов (он же – зам. наркома иностранных дел СССР и бывший штатный работник советских разведорганов). 5 мая он встретился с послом Германии в СССР Шуленбургом на завтраке. Немецкий посол перед этим ездил в Берлин на день рождения Гитлера, и они с Деканозовым обсудили возникшие трудности в советско-германских отношениях. В частности, ряд «досадных» действий, не очень «дружеских», как со стороны Германии, так и со стороны СССР. А затем Шуленбург рассказал, что он сообщил Гитлеру об очень вредной роли (для его работы посла) слухов о предстоящем военном конфликте Советского Союза с Германией, которые циркулируют в Берлине и в Германии вообще, начиная с января 1941 г. Шуленбург спросил Деканозова, известно ли советской стороне об этом. Деканозов ответил, что знает. Дальше граф привел объяснение Гитлера, что тот вынужден был провести «мероприятия предосторожности» на восточной границе Германии в силу «упомянутых действий» Советского правительства. В конечном итоге, подытожил Шуленбург, слухи о предстоящей войне Советского Союза с Германией являются «взрывчатым веществом» и их желательно пресечь. И предложил что-то предпринять. Но не знает, что. Об этом еще не думал и не имеет на этот счет никаких указаний из Берлина. И вообще выражает эту идею в частном порядке. А поэтому он предложил еще раз встретиться за завтраком в Москве и «обменяться взглядами». Новый «завтрак» Шуленбурга и Деканозова состоялся 9 мая. Для разрядки слухов о напряженности в советско-германских отношений Деканозов предложил опубликовать совместное коммюнике, в котором, например, можно было бы указать, что эти слухи не имеют под собой основания и распространяются враждебными СССР и Германии элементами. Шуленбург выразил сомнение, что удастся быстро согласовать текст документа. И предложил обменяться письмами лично между Сталиным и Гитлером. («Если Сталин обратится к Гитлеру с письмом, то Гитлер пошлет для курьера специальный самолет и дело пройдет очень быстро»). Деканозов пообещал 10 мая перезвонить и условиться о следующей встрече. Еще один их совместный «завтрак» состоялся 12 мая, в день, когда Деканозов должен был выехать из Москвы в Берлин. И на нем было озвучено принципиальное советское согласие обмена письмами. И для этого есть предложение Шуленбургу договориться с Молотовым о тексте письма, а также о совместном коммюнике. Но Шуленбург напомнил, что он излагал эту идею в частном порядке, не имея на то никаких полномочий из Берлина. Поэтому он не может вести об этом переговоры с Молотовым. И предложил, чтобы Сталин сам от себя «спонтанно» обратился бы с письмом к Гитлеру. На этом тема обмена письмами в «Малиновке» больше не поднимается. Но можем проанализировать. Действительно, никак не прореагировать на волну слухов о приближении войны между Германией и СССР главе советского правительства было бы странно. Какая-то реакция должна быть. Но кто к кому должен был обращаться? Какой-нибудь клерк из наркомата иностранных дел к какому-нибудь клерку из немецкого МИДа? Скорее уж требовалось обменяться нотами самим министрам. Но без санкции глав правительств? И что там написать? «Извините, мы хотели бы узнать, для чего вы собираете свои войска у нашей границы?» Ну и ответят: «для плановых тренировок». Вопрос слишком серьезный и деликатный. И вряд ли ответы будут искренние и без вранья. Поэтому если и попытаться получить какой-то ответ, то от самого главного лидера той самой соседней страны. А 12 мая и возникла оказия – лично советский посол возвращался в Берлин. Вот ему вполне можно было поручить доставить письмо Гитлеру. А как же объясняет эту историю «штатная наука»? Свежий пример можно найти в уже упоминавшейся передаче 04.07.2009 в 20:08 на радиостанции «Эхо Москвы» (программу вела Нателла Болтянская). «С.КУДРЯШОВ: Нет, Шуленбург не предупреждал Сталина о том, что Гитлер нападет 22-го июня. Это версия Микояна, которую он озвучил в своих мемуарах, и ему об этом рассказал переводчик Сталина Павлов. Павлов присутствовал на беседах, которые проходили в мае 1941-го года. На этих беседах присутствовал советский посол Деканозов, который в это время был в Москве – посол в Берлине, он был в Москве в это время – и он встречался с Шуленбургом, и там шли очень откровенные беседы. Это, конечно, очень важная тема, про которую как раз надо поговорить. Вот эти встречи с Шуленбургом в мае 1941-го года, чуть менее чем за 2 месяца до войны, они полностью, на мой взгляд, дезориентировали Сталина и Советское руководство в целом. Н.БОЛТЯНСКАЯ: И это была, скажем так, реализованная Шуленбургом задача? С.КУДРЯШОВ: Вот это непонятно. Понимаете, здесь 2 версии. Шуленбург любил Россию – это ясно, и он, может быть, хотел что-то сделать. Другой возможный ответ, что Шуленбурга откровенно использовали как провокацию. Н.БОЛТЯНСКАЯ: Сливали ему просто дезу, как говорится, да? С.КУДРЯШОВ: Но Шуленбург приехал из Германии, где он встречался с Гитлером. Приезжает и говорит Сталину, что «я встречался с Гитлером, надо как-то наши отношения улучшать. Что-то там слухи какие-то нехорошие ходят, что возможно нападение – это все слухи. Но вот, давайте что-то сделаем». И говорит: «Лучше всего, наверное, письмами обменяться с Гитлером». Н.БОЛТЯНСКАЯ: Ага. Вот как раз вам и вопрос: «Было или не было письмо Гитлера к Сталину накануне войны, которому Сталин не поверил?» С.КУДРЯШОВ: А, ну как раз отсюда и родилась, наверное, эта легенда. И встреч было несколько. Первая была 5-го мая, договорились, что будут дальше встречаться. Потом встретились 9-го мая. И накануне Сталин это обсуждал и договорились, что будет обмен письмами. И что интересно, что Деканозов, когда предложили обмен письмами, он в архиве даже не позволил машинистке напечатать этот документ на машинке – он написал его от руки для товарища Сталина. И Сталин уже потом как Деканозов озвучил это во время встречи с Шуленбургом, он сказал, что да, можно обменяться письмами, но от имени правительств, но не от имени лично Сталина и лично Гитлера. Ну, вроде бы как договорились. Через 3 дня Шуленбург приходит, 12-го, и, знаете, сдулся как шарик. Говорит: «Ну, ничего не могу сделать. Это была моя личная инициатива». И здесь, конечно, дело было швах для Сталина, потому что он не понимает, что происходит: как серьезный человек, посол встречался с Гитлером, предлагает обмен письмами, и вдруг приходит и говорит, что всё? Н.БОЛТЯНСКАЯ: Никакого обмена письмами не будет. С.КУДРЯШОВ: А в это же время, представляете, в это же время 10 мая Гесс улетает в Англию. И информация о его полете поступает 12-го мая, к Сталину она приходит 13-го мая. И тут он понимает: он 12-го мая, Шуленбург уже как бы не хочет ничего делать, и вдруг Гесс улетел в Англию. И не зная, что там происходит в Англии, Сталин просто как политик, который стремился мыслить рационально, думает, что идет большая игра. Молотов потом, кстати, так и озвучил: «Идет большая игра». Они придумали себе эту игру. Они думали, что идет большая игра, а игра уже шла в одни ворота. Но письма – вот должен ответить на этот вопрос – никакого письма Гитлера Сталину не было». Н-да, «научное объяснение», однако! Кстати, не совсем понятно, так знали Шуленбург и Деканозов утром 12 мая о полете Гесса или нет? И что там происходило в Англии? Скорее всего вряд ли. Первые сообщения о полете Гесса в немецкой печати появились вечером 13 мая. И попали к Сталину 14-го числа. Документ в «Малиновке» «№ 467. СПРАВКА ВНЕШНЕЙ РАЗВЕДКИ НКГБ СССР 14 мая 1941 г. Вадим сообщил из Лондона, что: 1) по данным «Зенхен», Гесс, прибыв в Англию, заявил, что он ..... привез с собой мирные предложения. Сущность мирных предложений нам пока неизвестна». А Деканозов в Берлин уехал 12 числа! Кроме того, на двух его встречал с Шуленбургом еще был и работник немецкого посольства Хильгер (5 и 12 мая). Вряд ли в его присутствии немецкий посол стал бы откровенничать. Еще вопрос, как бы прореагировал Хильгер. Но в отчете о встрече 9 мая он не упоминается. И написано, что «при беседе присутствовал тов. Павлов В.Н.». Но там ничего нет ни о каких «конкретных предупреждениях» Шуленбурга. Да и по контексту не совсем понятно, в каком месте он бы их сделал. Что же касается мемуаров Микояна («ТАК БЫЛО», «Вагриус», 1999, в частности, глава «Глава 31, Начало Великой Отечественной войны»), то когда лично я начал их читать, то мне вспомнились объяснения историков, изучавших Древнюю Месопотамию. Они заметили, что в клинописных текстах тех времен используются слова и термины трех языков одновременно. Нечто похожее и с мемуарами Микояна – похоже на то, что в них есть информация о реальных событиях его самого, о реальных событиях со слов других, фантазии других и, возможно, фантазии самого Анастаса Ивановича. И при этом путаются даты, фамилии, номера, последовательность. Так и с «предупреждением Шуленбурга». Про это ему якобы рассказал переводчик Павлов: «За несколько недель до начала войны германский посол в СССР граф Шуленбург пригласил на обед приехавшего в Москву Деканозова. В присутствии своего сотрудника Хильгера и нашего переводчика Павлова Шуленбург довел до сведения Деканозова, что в ближайшее время Гитлер может напасть на СССР, и просил передать об этом Сталину. Реакция Сталина и на это крайне необычное для посла сообщение оставалась прежней». Во-первых, не на «обед», а на «завтрак». Во-вторых, действительно, Павлов присутствовал на встречах Шуленбурга и Деканозова, а также, видимо, и на каких-то других встречах. Возможно, что и 16 июня, где Шуленбург заявил: «... Я послал __ (__) специально в Берлин, чтобы он выяснил положение и, кроме того, выяснил, как поступить нам всем здесь в посольстве в случае войны. Мое положение ведь тоже не совсем хорошее, когда вся злоба вашего народа может обратиться против меня. Может быть, через неделю меня уже не будет в живых ... Я не могу себе представить .... и все мои подчиненные того момента, когда начнется война. Мы все не хотим этого. Возможно, что я, находясь здесь, и преувеличиваю, но я полагаю, что через неделю все должно решиться. Никто не хочет верить в возможность войны» (Документ «Малиновки» № 593 от 20 июня 1941 г.). Ведь Шуленбург скорее всего говорил это не на русском языке и тоже требовался переводчик. А встречу в понедельник 16 июня немецкий посол мог попросить в качестве реакции на «Заявление ТАСС» от пятницы 13 июня, опубликованное в советских газетах на следующий день. Если Павлов выполнял перевод и этих слов Шуленбурга, то его рассказы о встречах немецкого посла и Деканозова со всеми другими сообщениями у Микояна могли сконвертироваться во что-то общее. Возможно, во время беседы с Павловым Анастасу Ивановичу не было необходимости уточнять последовательность, даты и фамилии участников. А в дальнейшем он не посчитал нужным это сделать. Что запомнил, то и рассказал. Так «предупреждение» Шуленбурга от 16 июня превратились в его «откровения» на встрече с Деканозовым, который выехал из Москвы 12 мая. Но после завтрака с немецким послом до отъезда в Берлин у Деканозова должно было остаться какое-то время. За которое он, скорее всего, еще раз встретился с Молотовым доложить результаты беседы. И вот тут возникала деликатная ситуация. Советский посол поехал в свою страну на «консультации». Но в условиях растущей напряженности и распространения массы слухов почему-то вернулся «ни с чем». Странно как-то. Как минимум он должен был приехать с какими-то текстами в адрес руководства Германии. С какими? С проектом «коммюнике»? Которое не согласовано с немецким послом? С «нотой протеста»? Вроде бы рановато. Вот и получается, что личное письмо от «лидера» к «лидеру» было бы в самый раз. Но официально его текст до сих пор толком неизвестен. В Берлин Деканозов приехал 13 мая.. О времени встречи с Гитлером (или еще с кем-то) требовалось договориться заранее. Поэтому передача послания произошла скорее всего 14 мая. И как должен был отреагировать Гитлер? Смолчать? Когда к нему лично обращается руководитель соседней страны? Неудобно. Долго тянуть с ответом? Тоже не очень вежливо. Тем более в связи с очень важными вопросами. «Нормально» было бы ответить немедленно. Вот и становится логичной дата «ответного письма» Гитлера 14 мая. Но как его отправить? Поездом с диппочтой? Которое «дотелепает» до Москвы дня через три. Плюс пока его разберут в посольстве, пока договорятся о встрече – пройдет еще какое-то время. А можно послать в Москву «чартерный» «Юнкерс-52». Который и полетел на следующий день 15 мая. По опубликованным текстам «ответа» Гитлера, в его объяснениях были интересные подробности. В частности: «Я пишу это письмо в момент, когда я окончательно пришел к выводу, что невозможно достичь долговременного мира в Европе – не только для нас, но и для будущих поколений без окончательного крушения Англии и разрушения ее как государства. Как вы хорошо знаете, я уже давно принял решение осуществить ряд военных мер с целью достичь этой цели. Чем ближе час решающей битвы, тем значительнее число стоящих передо мной проблем. ... Однако оскорбительные ответы на мои предложения и расширяющаяся экспансия англичан в области военных операций – с явным желанием втянуть весь мир в войну, убедили меня в том, что нет пути выхода из этой ситуации, кроме вторжения на Британские острова. ... Оппозиция моему решению стала расти во многих элементах германского общества, включая представителей высокопоставленных кругов. Вы наверняка знаете, что один из моих заместителей, герр Гесс, в припадке безумия вылетел в Лондон, чтобы пробудить в англичанах чувство единства. По моей информации, подобные настроения разделяют несколько генералов моей армии, особенно те, у которых в Англии имеются родственники Эти обстоятельства требуют особых мер. Чтобы организовать войска вдали от английских глаз и в связи с недавними операциями на Балканах, значительное число моих войск, около 80 дивизий, расположены у границ Советского Союза. Возможно, это порождает слухи о возможности военного конфликта между нами. Хочу заверить Вас – и даю слово чести, что это неправда... В этой ситуации невозможно исключить случайные эпизоды военных столкновений. Ввиду значительной концентрации войск, эти эпизоды могут достичь значительных размеров, делая трудным определение, кто начал первым. Я хочу быть с Вами абсолютно честным. Я боюсь, что некоторые из моих генералов могут сознательно начать конфликт, чтобы спасти Англию от ее грядущей судьбы и разрушить мои планы. Речь идет о времени более месяца. Начиная, примерно, с 15-20 июня я планирую начать массовый перевод войск от Ваших границ на Запад. В соответствии с этим я убедительно прошу Вас, насколько возможно, не поддаваться провокациям, которые могут стать делом рук тех из моих генералов, которые забыли о своем долге. И, само собой, не придавать им особого значения. Стало почти невозможно избежать провокации моих генералов. Я прошу о сдержанности, не отвечать на провокации и связываться со мной немедленно по известным Вам каналам. Только таким образом мы можем достичь общих целей, которые, как я полагаю, согласованы. ... Ожидаю встречи в июле. Искренне Ваш, Адольф Гитлер». Примерно о том же говорится и во фрагменте из письма Гитлера Сталину (с подтверждением даты «14 мая»), который привел в своей беседе с журналистом Михаилом Тульевым в 2007 г. генерал Гареев. Перевод несколько иной, но суть та же (складывается впечатление, что его делали разные переводчики): «В какой-то мере на Сталина, видимо, произвело впечатление письмо Гитлера, присланное ему 14 мая 1941 г. Гитлер писал: «При формировании войск вторжения вдали от глаз авиации противника, а также в связи с недавними операциями на Балканах, вдоль границы с Советским Союзом скопилось большое количество войск, около 80 дивизий, что, возможно, и породило циркулирующие ныне слухи о вероятном военном конфликте между нами. Уверяю Вас честью главы государства, что это не так. Со своей стороны, я тоже с пониманием отношусь к тому, что Вы не можете полностью игнорировать эти слухи и также сосредоточили на границе достаточное количество своих войск. Таким образом, без нашего желания, а исключительно в силу сложившихся обстоятельств, на наших границах противостоят друг другу весьма крупные группировки войск. Они противостоят в обстановке усиливающейся напряженности слухов и домыслов, нагнетаемых английскими источниками». В результате в четверг вечером 15 мая 1941 г. Сталин получает сообщение, что Гитлер после 20 июня 1941 г. собирается своими войсками куда-то «вдарить». Вряд ли на СССР, так как у немцев не было столько ресурсов для длительной войны. Но куда? Сам Гитлер заявляет, что на Британию. Действительно, уже почти все европейские страны оказались в орбите немецкой политики (кстати, в т.ч. не без участия СССР, на что намекал Шуленбург Деканозову на майских «завтраках»). Оставалась Англия на своих островах. И не только на них – были еще и британские владения в Африке и на Ближнем Востоке. Но в любом случае за один день не справиться. Потребуется некоторое время в неделях, чтобы чего-то добиться. И вот тогда (числа 6 июля) и может возникнуть интересный момент, пропустить который было бы жалко.
Закорецкий: А что касается реакции руководства РККА на этот полёт, то в приказах НКО есть специальный приказ по этому случаю: № 116 ПРИКАЗ О ФАКТЕ БЕСПРЕПЯТСТВЕННОГО ПРОПУСКА ЧЕРЕЗ ГРАНИЦУ САМОЛЕТА Ю-52 15 МАЯ 1941 Г. № 0035 10 июня 1941 г. 15 мая 1941 г. германский внерейсовый самолет Ю-52 совершенно беспрепятственно был пропущен через государственную границу и совершил перелет по советской территории через Белосток, Минск, Смоленск в Москву. Никаких мер к прекращению его полета со стороны органов ПВО принято не было. Посты ВНОС 4-й отд. бригады ПВО Западного особого военного округа, вследствие плохой организации службы ВНОС, обнаружили нарушивший границу самолет лишь тогда, когда он углубился на советскую территорию на 29 км, но, не зная силуэтов германских самолетов, приняли его за 277 рейсовый самолет ДС-3 и никого о появлении внерейсового Ю-52 не оповестили. Белостокский аэропорт, имея телеграмму о вылете самолета Ю-52, также не поставил в известность командиров 4-й бригады ПВО и 9-й смешанной авиадивизии, так как связь с ними с 9 мая была порвана военнослужащими. Командование 9-й смешанной авиадивизии никаких мер к немедленному восстановлению связи не приняло, а вместо этого сутяжничало с Белостокским аэропортом о том, кому надлежит восстановить нарушенную связь. В результате командир западной зоны ПВО генерал-майор артиллерии Сазонов и начальник штаба 4-й отд. бригады ПВО майор Автономов никаких данных о полете Ю-52 до извещения из Москвы не имели. В свою очередь вследствие плохой организации службы в штабе 1-го корпуса ПВО г. Москвы командир 1-го корпуса ПВО генерал-майор артиллерии Тихонов и зам. начальника Главного управления ПВО генерал-майор артиллерии Осипов до 17 мая ничего не знали о самовольном перелете границы самолетом Ю-52, хотя дежурный 1-го корпуса ПВО 15 мая получил извещение от диспетчера Гражданского воздушного флота, что внерейсовый самолет пролетел Белосток. Никаких мер к прекращению полета внерейсового самолета Ю-52 не было принято и по линии Главного управления ВВС КА. Более того, начальник штаба ВВС КА генерал-майор авиации Володин и заместитель начальника 1-го отдела штаба ВВС генерал-майор авиации Грендаль, зная о том, что самолет Ю-52 самовольно перелетел границу, не только не приняли мер к задержанию его, но и содействовали его полету в Москву разрешением посадки на Московском аэродроме и дачей указания службе ПВО обеспечить перелет. Все эти факты говорят о неблагополучном состоянии службы ПВО Западного особого военного округа, о плохой ее организации, слабой подготовленности личного состава ВНОС ПВО, потере бдительности в 4-й отд. бригаде ПВО и отсутствии должной требовательности со стороны командующих военными округами и высшего начсостава ПВО и ВВС к четкости несения службы ПВО. Приказываю: 1. Военному совету Западного особого военного округа тщательно расследовать факт самовольного пролета самолета Ю-52 через территорию округа, выявить всех виновных лиц и наложить на них взыскания своею властью. Немедленно восстановить телефонную связь Белостокского аэропорта с 9-й смешанной авиадивизией и штабом 4-й бригады ПВО и в пятидневный срок проверить состояние связи аэропортов со штабами ПВО. Исполнение донести к 20.6.41 г. 2. Военным советам округов (ДВФ) назначить авторитетные комиссии, которые обязать к 1.7.41 г. обследовать всю систему ПВО на территории округов, обратив особое внимание на ее боеготовность, состояние службы наблюдения, оповещения, связи и подготовку постов ВНОС. Все недочеты, вскрытые комиссиями, устранить на месте в процессе их работы. Результаты обследования и о принятых мерах донести мне к 5.7.41 г. 3. Начальнику Главного управления ПВО до 1.7.41 г. обследовать состояние ПВО в Западном особом и Московском военных округах и результаты обследования доложить мне лично. Его же распоряжением обеспечить к 1.7.41 г. все посты ВНОС силуэтами самолетов и организовать поверку знаний постами ВНОС силуэтов и умения определять по ним принадлежность самолетов. 4. За плохую организацию службы ВНОС, отсутствие должного воинского порядка в частях ПВО и слабую подготовку личного состава постов ВНОС командующему Западной зоной ПВО генерал-майору артиллерии Сазонову, начальнику штаба 4-й бригады ПВО майору Автономову объявить выговор. 5. За самовольное разрешение пролета и посадки Ю-52 на московском аэродроме без поверки прав на полет в Москву начальнику штаба ВВС генерал-майору авиации Володину и заместителю начальника 1-го отдела штаба ВВС генерал-майору авиации Грендалю объявить замечание. 6. Командиру 1-го корпуса ПВО генерал-майору артиллерии Тихонову и заместителю начальника Главного управления ПВО генерал-майору артиллерии Осипову обратить особое внимание на слабую организацию системы наблюдения и оповещения. Народный комиссар обороны СССР Маршал Советского Союза С. Тимошенко Начальник Генерального штаба Красной Армии генерал армии Г. Жуков Ф. 4, оп. 11, д. 62, л. 179—182. Подлинник.
полная версия страницы