Форум » » Где был Сталин 19-28 июня 1941 г.? » Ответить
Где был Сталин 19-28 июня 1941 г.?
Закорецкий: Давно у меня где-то иногда возникал неответный вопрос. Связан он был вот с этим моментом в мемуарах Жукова: [quote]Глава десятая. Начало войны ..... 29 июня И. В. Сталин дважды приезжал в Наркомат обороны, в Ставку Главного Командования, и оба раза крайне резко реагировал [288] на сложившуюся обстановку на западном стратегическом направлении. И как он ни обвинял Д. Г. Павлова, все же нам казалось, что где-то наедине с собой он чувствовал во всем этом и свои предвоенные просчеты и ошибки.[/quote] http://militera.lib.ru/memo/russian/zhukov1/10.html Долгое время этот момент мне виделся не совсем логичным.
Закорецкий: Как считается, Жуков и Тимошенко в эти дни неоднократно (и надолго) приезжали к Сталину в Кремль. Если раскрыть "Журнал посещений кабинета Сталина", то наберутся (наверное) десятки часов, проведенных ими у Сталина. Беседовали они вместе, беседовали, что-то обсуждали, что-то решали. И вдруг Сталин захотел приехать к ним в Наркомат и там высказать, какие они "бяки". Нет же никакого смысла! Только что с ними все это обсуждал в Кремле и вдруг начисто все забыл и лично поехал к ним выяснять это же??? (Как бы только "очнувшись"). Смысл же может возникнуть в ситуации, когда Сталин эти дни (до поездки к ним в Наркомат) с ними лично ничего не обсуждал. А общался из какого-то далека по отдельным моментам по каким-то предвоенным заготовкам преимущественно по ВЧ-телефону или (фото)телеграммами. Ну вот и "дообщался". Тогда действительно, может возникнуть желание приехать в их кабинет и лично (с глазу на глаз) заявить: "- Какой вы тут фигней (без меня) занимались?????" Тогда все логично (не вопрос). Не буду скрывать, что на такой "прибамбас" меня наткнуло чтение одной книжки (второй из трехтомника уже умершего Автора). Между прочим, да, что-то в этом есть. Никто не задумывался? А ответ там дается такой: что Сталин с Ждановым числа 18 июня уехали в отпуск в Сочи. Жданов 23 числа выехал назад и по дороге в Ленинград заехал вечером 24 июня в Кремль (по "Журналу" он посетил "соратников" в 20-55 - 21-30). Из Сочи до Москвы ехать минимум сутки экспрессом в настоящее время. Обычные скорые в среднем тратят полтора суток. Если Жданов уже был в Москве вечером 24 июня, то из Сочи он должен был выехать утром 23 числа. Ну а Сталин, видимо, остался в Сочи и в Москву вернулся числа 29 (в первой половине дня).
Закорецкий: В мемуарах Жуков есть и еще одна странность в связи с этим. Жуков пишет: 26 июня на командный пункт Юго-Западного фронта в Тернополь мне позвонил И. В. Сталин и сказал: — На Западном фронте сложилась тяжелая обстановка. Противник подошел к Минску. Непонятно, что происходит с Павловым. Маршал Кулик неизвестно где. Маршал Шапошников заболел. Можете вы немедленно вылететь в Москву? — Сейчас переговорю с товарищами Кирпоносом и Пуркаевым о дальнейших действиях и выеду на аэродром. Поздно вечером 26 июня я прилетел в Москву и прямо с аэродрома — к И. В. Сталину. В кабинете И. В. Сталина стояли навытяжку нарком С. К. Тимошенко и мой первый заместитель генерал-лейтенант Н. Ф. Ватутин. Оба бледные, осунувшиеся, с покрасневшими от бессонницы глазами. И. В. Сталин был не в лучшем состоянии. [285] http://militera.lib.ru/memo/russian/zhukov1/10.html Раскрываем "Журнал посещений..." 26 июня 1941 года ...... 12. т. Жуков 15 ч. 00 -- 16 ч. 10 .... 15. т. Тимошенко 13 ч. 00 -- 16 ч. 10 (наверное, это описка, скорее всего, Тимошенко зашел не ранее 15-00 .... 21. т. Жуков 21 ч. 00 -- 22 ч. 00 22. т. Ватутин 21 ч. 00 -- 22 ч. 00 23. т. Тимошенко 21 ч. 00 --22 ч. 00 И 27 июня 1941 года (по Журналу) встречались там же и 28 числа: 27 июня 1941 года .... 10. т. Тимошенко 21.30-23.00 11. т. Жуков 21.30-23.00 12. т. Ватутин 21.30-22.00 13. т. Кузнецов 21.30-23.30 .... 27. т. Тимошенко 01.30-00.35 28 июня 1941 г. .... 9. т. Тимошенко 21-30м. -- 23-10 м. 10. т. Жуков 21-30 м. -- 23-10 м. Если в этих встречах принимал участие Сталин лично, то в принципе не было смысла ему ехать в Наркомат и там высказывать свое "фэ". Ведь только что он с ними обо всем этом только что пообщался - какую новую информацию он мог ожидать там обнаружить? Тем более, что не совсем понятна история со сдачей Минска. По объяснениям ту поездку в Наркомат Сталин совершил, получив информацию (от других), что сдали Минск. Но по мемуарам Жукова получается, что Сталин уже 25 числа знал, что немцы "подошли к Минску". Что неожиданного для него могло произойти 29 числа в ситуации с Минском? Ну, сдали - так получилось. Если немцы уже 25 июня подошли к Минску, то Сталин на встречах с Тимошенко и Жуковым 26, 27 и 28 июня просто обязан был касаться этой темы и быть в целом "в курсе" что происходит. (В рамках поступающей информации). Какой смысл у него мог быть лично ехать в Наркомат и там высказывать свое "фэ" по тому, что они же должны были неоднократно обсуждать несколько дней до этого? Кратковременная потеря памяти случилась у Верховного? Начисто отшибло все, чем занимался в предыдущие дни? А вот если он реально в эти дни не был в Москве, а общался лишь по телефону и в рамках каких-то предвоенных планов/разработок, то тогда действительно, по приезду в Москву у него могло возникнуть желание "заехать" в Наркомат (по дороге "к себе"). В таком случае - логично.
К. Олег : Умеет наш "закорецкий" дурь какую то придумать а потом носиться с ней.. Немцы подошли к Минску но не взяли еще - до 28 июня. Военные могли уверять Сталина - все нормально - минск не сдадут. А когда он узнал по радио что Минск уже сдан - он и поехал в НКО и ГШ, При чем - ездил туда и 29 и 30 июня. ДВА дня подряд.. И поехал он туда - как потом описывал и Микоян и Молотов - материть "портяночников и писаришек штабных" -- за незнаие обстановки да за просранный Минск.. По Микояну - Жуков "рыдал как баба" в ответ на тиранские ругачки а по Молотову -- тот в ответ материл Сталина.. Историю изучать надо в комплексе данных ..
Закорецкий: К. Олег пишет: А когда он узнал по радио что Минск уже сдан Мальчик! По какому это "радио" мог узнать Сталин про сдачу Минска? В том-то и фокус, что о сдаче Минска "Совинформбюро" так и не сообщило. Почитай доки для начала! К. Олег пишет: как потом описывал и Микоян и Молотов Это очередной "вещдок"? В тех мемуарах их авторы могли написать любую фэнтэзи. А насчет доков - нашелся товарищ, который пошарился по сборникам решений Политбюро и по другим докам. В результате получились вопросы. Вопрос о присутствии в Кремле и работе Сталина 21-22 июня 1941 г. и в последующие дни вплоть до 3 июля был и остается одним из ключевых при поиске объяснений катастрофы 22 июня 1941 г. Я просмотрел все решения Политбюро за этот период. Ниже привожу полный перечень повесток дня заседаний Политбюро за эти дни. Повторюсь – заседаний Политбюро в этот период не было, все решалось в рабочем порядке, порою «опросом» – то есть по телефону. Иногда собирались у Сталина несколько человек. Но правило было неизменным – пять членов Политбюро (большинство) должны были завизировать принимаемое решение. В публикуемом ниже перечне решений Политбюро за 18 июня – 5 июля 1941 г. полужирным шрифтом выделены те решения, на которых есть личная подпись Сталина. Решения, на которых есть также резолюции, замечания, предложения и правка, вписанные его рукой, – подчеркнуты. Наличие подписи Сталина на документах «Особой папки» (ОП) не устанавливалось, так как все эти документы в РГАСПИ представлены в виде машинописных копий, не имеющих рукописных пометок, виз и подписей [97] . Следует отметить, что документы «Особой папки», также как и шифровки, перевозке не подлежали, поэтому на подлинниках решений Политбюро этой категории, принятых в период с 19 июня по 3 июля 1941 г., когда Сталина могло не быть в Москве, следов руки Сталина, скорее всего, не будет обнаружено, так как в этот период вопросы согласовывались с ним устно по закрытым каналам ВЧ-связи (о чем делалась пометка его личного секретаря А. Поскребышева типа: «Т. Сталин ЗА – (А. П.)» или «ЗА – А. П.». Решения Политбюро 18 июня – 5 июля 1941 г. (Источник: РГАСПИ. Д. 1041. Протокол № 34) ..... .... По выделенным полужирным шрифтом документам, подписанным Сталиным, мы видим, что 18 июня многие принятые решения Политбюро были подписаны им. 19 июня не зарегистрировано ни одного документа (и по «Кремлевскому журналу» видно, что в этот день прием в кабинете Сталина не велся). Вероятно, последние документы он подписал 18 июня и 19-го уехал в отпуск в Сочи вместе со Ждановым [99] . Решения, зарегистрированные 20 июня, могли быть подписаны Сталиным и гораздо раньше – о зам. наркома и составе коллегии Наркомата станкостроения (п. 80); о переносе выходного дня в Латвии (п. 81) с 22 на 24 июня в связи с праздником «Лиго» (это было известно заранее); о семенной ссуде (п. 82) для посева яровых в северных областях (обычно посевная заканчивалась в первых числах июня). Решение о строительстве автозавода в Камышине (п. 76) следует рассмотреть отдельно, и я вернусь к нему ниже. Поражает отсутствие письменных следов участия вождя в важнейших решениях от 21-23 июня 1941 г. при наличии его подписи на одном единственном документе, зарегистрированном 21 июня, – об отпуске наркому морского флота Дукельскому, где она стоит на заключении начальника Лечсанупра Кремля Бусалова от 6 июня 1941 г. с ходатайством Микояна от 19 июня (см. решение ПБ № 90). Учитывая обнаруженный документ «Сводка Главного Командования за 22 июня 1941 г.» (см. главу «Один архивный листок…», с. 522-527) с незначительной правкой Сталина, что свидетельствует о полной его дееспособности 22 июня 1941 г., отсутствие каких-либо следов его участия в выпуске важнейших решений 21-23 июня («секретного» Решения Политбюро от 21 июня, Директив наркома обороны № 1, № 2 и № 3 от 22 июня, Указов о мобилизации и введении военного положения) можно объяснить лишь отсутствием вождя в Москве в эти дни. Единственный след его участия – пометка, сделанная рукой Поскребышева на машинописном проекте Указа о мобилизации (без единой визы членов ПБ): «Указание т. Сталина – опубликовать», подпись Поскребышева и дата: «22/VI». Документу присвоен очередной номер решения Политбюро – «П.34/95». Но почему же Сталин не удостоил столь важный указ свой подписи, а поручил это своему секретарю? Видимо, потому, что его просто не было в Москве [100] Очень хотелось бы услышать другое правдоподобное объяснение этому факту. Если 19 июня Сталин уезжал в Сочи вместе со Ждановым, то члены Политбюро должны были провожать его на вокзале (что косвенно подтверждается отсутствием приема в этот день в кремлевском кабинете), и там Микоян вполне мог получить у него визу на ходатайстве об отпуске наркому морского флота Дукельскому (это самый последний документ, подписанный Сталиным до войны). Следует отметить, что ниже подписи Сталина на нем стоит подпись Молотова, явно как остающегося «на хозяйстве», и больше – ни единой визы. Начиная с 22 июня, почту Сталину в Сочи, вероятно, стали доставлять фельдсвязью самолетом, как это делалось в последние годы во время его отпусков. Поэтому на письмах и записках, превращавшихся после его решений в Решения Политбюро, с 24 июня появляется его подпись и даже правка. Однако их нет на шифровках и, вероятней всего, нет на документах «Особой папки», которые транспортировать было нельзя. Обращает на себя внимание и тот факт, что 3-5 июля не было принято ни одного решения Политбюро. Очевидно, потому, что полтора дня вождь был в пути, а в первый день после возвращения в Москву изучал обстановку и принимал срочные оперативные решения (первое из них – назначение наркома Тимошенко командующим Западным фронтом вместо Павлова было принято Сталиным еще в Сочи 29-30 июня, 1 июля вернувшийся в Москву Молотов сообщил о нем Тимошенко, 2 июля Тимошенко и Павлов выехали на фронт). Скорее всего, 4 июля Сталин отменил решение Молотова о назначении Павлова заместителем командующего ЗФ по бронетанковым войскам и дал команду арестовать его, что и было сделано в тот же день в Довске. О появлении Сталина в Москве косвенно свидетельствует и тот факт, что 5-8 и 12 июля практически все решения Политбюро (кроме награждений) были приняты через Особую папку. Поэтому в их подлинниках, хранящихся в АП РФ, наверняка в эти дни появляется личная подпись и правка вождя. Хотя с 1 июля по самым важным вопросам уже принимались постановления Государственного Комитета Обороны (ГКО), который был образован 30 июня 1941 г. совместным постановлением Президиума Верховного Совета СССР, СНК СССР и ЦК ВКП(б).
Закорецкий: И еще цитата: В двух своих предыдущих книгах о начале войны я уже высказал предположение о том, что 22 июня 1941 г. Сталина в Кремле и вообще в Москве не было, так как он выехал вместе со Ждановым 19 июня 1941 г. в отпуск в Сочи и вернулся лишь 3 июля (этим, на мой взгляд, и объясняется целый ряд загадок 22 июня – невыступление Сталина по радио в тот день, задержка выступления Молотова до 12.15, отсутствие руки Сталина на самых важных документах, связанных с объявлением войны). Поэтому я думаю, что автор поправок, предлагая в пункте 3 «привести телеграмму Сталина и Жданова из Сочи», скорее всего, имел в виду какую-то неизвестную телеграмму из Сочи за подписью Сталина и Жданова, которую они отправили в Москву членам Политбюро накануне или в первые дни войны, потому что она стала бы документом, явно подтверждающим отсутствие Сталина в Москве 22 июня 1941 г. Однако Хрущев в своем докладе привел совсем другую телеграмму Сталина и Жданова из Сочи, полностью относящуюся к теме доклада, очень важную, даже знаковую, но… не имеющую никакого отношения к войне. Вот эта телеграмма от 26 сентября 1936 г.: «Считаем абсолютно необходимым и срочным делом назначение т. Ежова на пост наркомвнудела. Ягода явным образом оказался не на высоте своей задачи в деле разоблачения троцкистско-зиновьевского блока. ОГПУ опоздал в этом деле на 4 года». Полагаю, что Никита Сергеевич схитрил и, следуя только что провозглашенному им принципу коллективности руководства, учел поправку № 3 и привел телеграмму Сталина и Жданова из Сочи, очень важную и нужную для доклада, но совсем не ту, которую, судя по всему, имел в виду Шепилов. И сделал он это отнюдь не для того, чтобы прикрыть Сталина, а скорее для того, чтобы прикрыть себя. Ведь если бы он рассказал о телеграмме Сталина и Жданова из Сочи 1941 г., то сначала ему пришлось бы рассказать, что 19 июня они выехали туда из Москвы, но он сам, скорее всего, выехал в одном с ними поезде и вышел в Киеве [201] Причастность Хрущева к отъезду Сталина из Москвы накануне войны и вообще к загадкам первых военных дней (кроме отъезда из Москвы еще и его приезд с Жуковым в Тарнополь 22 июня, а также самоубийство во время разговора с ним наедине члена Военного Совета КОВО корпусного комиссара Вашугина), на мой взгляд, ярко проявилась и в том, что, придя в 1953 г. к власти, он почему-то не восстановил отмененный Сталиным 23 декабря 1947 г. праздничный День Победы 9 мая, не говоря уж о Параде Победы. .... Дмитрий Трофимович Шепилов Замена в докладе Хрущева неизвестной телеграммы Сталина и Жданова из Сочи в Москву 1941 г. телеграммой 1936 г. позволяет установить истинную причину крутого поворота в судьбе и блестящей нестандартной карьере молодого профессора, который с началом войны стал рядовым красноармейцем, за четыре года войны дослужился до генерала, а после войны – до партийного лидера, члена-корреспондента АН СССР и дипломата-министра. Речь идет о Дмитрии Трофимовиче Шепилове. Его стремление правдиво восстановить события последних предвоенных дней и первых дней войны грозило вскрыть кое-какие неприятные детали деятельности Н. С. Хрущева в тот период. Человека, требующего точно указать, кто и как встретил начало войны, обвинили в том, что он в 1957 г. примкнул к антипартийной группировке Молотова, Маленкова, Кагановича, выступавших против борьбы с культом личности. И даже придумали оскорбительную для него формулировку «и примкнувший к ним Шепилов». Дмитрий Трофимович потерял почти все свои звания и должности и, как пишут его друзья, даже квартиру. Говорят, что после всего случившегося он иногда при знакомстве представлялся как человек с самой длинной в СССР фамилией – Ипримкнувшийкнимшепилов! Одновременно была пущена утка, объясняющая причину его опалы. Якобы он рассказывал, что однажды напомнил Хрущеву о том, что проходящие через него документы становятся историческими и будут храниться вечно в архивах. А в его резолюции – первого лица партии и государства «Ознакомиться» якобы было сделано пять ошибок: «Азнакомица». Еще говорят, что на июньском пленуме Шепилов будто бы сказал: «Неграмотный человек не может руководить государством!» В Википедии статья о Д. Т. Шепилове заканчивается так: «участвовал в подготовке доклада Хрущева “О культе личности и его последствиях”, однако подготовленный вариант доклада был существенно изменен». Теперь мы знаем немного больше о том, что именно кроется за словами «существенно изменен». Осталось только найти телеграмму Сталина и Жданова из Сочи, отправленную в июне 1941 г.
Закорецкий: В цитате написано:и вернулся лишь 3 июля В принципе про этот срок можно поспорить. Могло быть и так, что вернулся он 29 июня, находился в "печали" и к нему не рискнули соваться с подписями документов.
Закорецкий: Кстати, известно, что когда Сталин явно отсутствовал в Кремле (был в отпуске, еще где - на даче в последние дни жизни), в его кабинете "соратники" собирались. Вполне возможно, потому что в кабинете (или рядом) мог быть пункт спец-связи, какого в таком виде не было у других лидеров. Плюс, должен был назначаться "главный" из оставшихся "соратников" - вполне обычная практика. Я попытался проанализировать одновременность присутствия в кабинете Сталина разных посетителей за дни 22-28 июня 1941 г. Из них выделяется 27 июня 1941 г.: Странным выглядит то, что в кабинет до 21-25 некоторые "забегали" на "ненадолго". Если бы там был Сталин и оставался там дальше, то как это могло выглядеть? На 10 минут в 16.30-16.40 забежал Вознесенский. О чем можно побеседовать 10 минут? А позвонить из своего кабинета он не мог? Потом (почти через 1 час ) забежали на 15-30 минут Молотов и Микоян. Потом (через 1,5 часа) они опять забежали (на 10 минут). И лишь еще через 1,5 часа они пришли уже надолго (Микоян остался вообще до 2-35 ночи). И в это время в кабинете проводились встречи с разными группами посетителей. А чем там в одиночестве занимался Сталин? Читал книги? Спал? Слушал "подрывное" радио? В чем смысл забежать к Главковерху два раза на считанные минуты? Подписать срочную бумагу? Ну так где документы 22-28 июня 1941 г. с подписями Сталина? А вот если воспользоваться только там имеющейся спец-ВЧ-связью - вполне важная причина. Особенно, если договаривались "доложиться" "Самому", когда он находится "Далеко". Потом есть подозрение про "ночные бдения" в ночь с 22 на 23 июня и с 24 на 25. Как-то плохо верится, чтобы Сталин всю ночь про что-то выслушивал. А "клерки" ниже рангом для чего? Вот они пусть ночью и обрывают телефоны ВЧ-связи. А Главковерху утром (днем) доложат результаты.
Закорецкий: Кстати, что-то эта тема меня увлекла. До такой степени, что я начал сочинять страничку сайта под названием: Из мемуаров маршала Жукова (Об убежденности товарища Сталина)
Закорецкий: Где был Сталин 18.06 – 03.07.1941 г.? 1. Занимаясь историей июня 1941 г., я долгое время не задавался таким вопросом ("где был Сталин в первые полмесяца войны?") И никто другой из историков его тоже практически не касался. Вот обсудить тему: "впадал ли он в прострацию?" – такие попытки иногда возникали. Но по ним не было длительных дискуссий, так как почти сразу же выдвигался как бы "железобетонный аргумент" – записи "Журнала посетителей сталинского кабинета". Исходя из них как-то плохо верилось, что лидер страны мог впасть в прострацию после активной деятельности в бурную первую неделю войны. Разве что на два дня (29 и 30 июня), когда по "журналу" в кабинете не было приема. Про сталинскую "прострацию" на пару дней известно лишь из упоминаний Хрущева и Микояна. И на этом этот сюжет как правило исчерпывался. Мало ли по какой причине Главковерх решил "отключиться" на два дня? Может быть, он банально устал толком не спать неделю подряд и проводить бесконечные совещания. Имеет право на выходные? Имеет. Но при этом "за скобками" все же оставались некоторые вопросы. Как-то нелогичным при таком изложении оказывался приезд Сталина в Наркомат обороны 29 июня 1941 г. Для чего специально ему туда ехать на встречу с высшими военными, если в предыдущие 8 дней он каждый день подолгу общался с ними же? Что нового он там мог узнать? Лично посмотреть, как на картах рисуют обстановку? Это что-то изменило бы для него? Другим странным фактом является "путаница" с "Директивой № 1" во втором томе "Малиновки" (сборника "1941", 1998). Там по какой-то причине не захотели показать текст "московского" варианта текста, а вместо него разместили текст "вторичной" к ней директивы, которую на ее основе издал штаб ЗапОВО ("минский" вариант - документ в сборнике № 605. "Директива командующего войсками ЗапОВО командующим войсками 3-й, 4-й и 10-й армий", причем, с некоторыми пропусками). Эта же путаница повторена на сайте МО РФ, на котором показали фото этого самого "минского" варианта. Но в отличие от сборника "1941", подписали его как "Директива Народного Комиссара Обороны СССР № 1 от 22 июня 1941 года. Подлинник, машинописный текст". действительно – на фото "подлинник". Но не тот. Для чего такие сложности? Не проще ли было бы (и правильнее) показать фото "московского" варианта? Можно предположить, что какая-то причина есть, коль годы идут, архивы со скрипом открываются все шире, но проблема остается. Уже интернетовские блогеры добились до "московского" оригинала, но "официальный" подход почему-то не торопится признаваться. Еще одной странностью является воспоминание генерала армии Тюленева И.В. о последнем предвоенным дне 21 июня (в его мемуарах "Через три войны", "Воениздат". 1972, стр. 123-124). В середине того дня ему якобы позвонил Сталин и предложил усилить ПВО Москвы. У Тюленева это показано так: "В полдень мне позвонил из Кремля Поскребышев: — С вами будет говорить товарищ Сталин... В трубке я услышал глуховатый голос: — Товарищ Тюленев, как обстоит дело с противовоздушной обороной Москвы? Я коротко доложил главе правительства о мерах противовоздушной обороны, принятых на сегодня, 21 июня. В ответ услышал: — Учтите, положение неспокойное, и вам следует довести боевую готовность войск противовоздушной обороны Москвы до семидесяти пяти процентов. [124] В результате этого короткого разговора у меня сложилось впечатление, что Сталин получил новые тревожные сведения о планах гитлеровской Германии". От кого Сталин мог получить "новые тревожные сведения" о планах немцев? Нормально этим могли быть доклады руководителей разведки. И действительно, такой доклад известен. Он даже размещен во 2-м томе "Малиновки" под № № 570. "Сообщение НКГБ СССР И. В. Сталину и В. М. Молотову № 2279/м 17 июня 1941 г. Сов. секретно Направляем агентурное сообщение, полученное НКГБ СССР из Берлина. Народный комиссар государственной безопасности СССР В. Меркулов Источник, работающий в штабе германской авиации сообщает: 1. Все военные мероприятия Германии по подготовке вооруженного выступления против СССР полностью закончены, и удар можно ожидать в любое время. ..... 3. Объектами налетов германской авиации в первую очередь явятся: электростанция "Свирь-3", московские заводы, производящие отдельные части к самолетам (электрооборудование, шарикоподшипники, покрышки), а также авторемонтные мастерские. ..... Верно: Начальник 1 Управления НКГБ Союза ССР Фитин" В сборнике дается комментарий к этому документу: "АП РФ. Ф.З. Оп.50. Д.415. Лл.50-52. Имеется резолюция: "Т[овари]щу Меркулову. Может послать ваш "источник" из штаба герм[анской] авиации к еб-ной матери. Это не "источник", а дезинформатор. И. Ст[алин]". Подлинник". Судя по "Журналу посещений..." Меркулов лично посетил кабинет Сталина вечером 17 и вечером 20 июня 1941 г. Вполне похоже, что 17 числа он мог передать вождю свое "сообщение". Хотя, в некоторых источниках в последнее время приводится информация, что этот доклад Сталину сделал не Меркулов, а Павел Фитин. В частности. в 2015 г. в серии " Жизнь замечательных людей" "Молодая гвардия" издала книгу Александра Бондаренко "Фитин", в которой сообщается, что 17 июня 1941 г. он вместе со своим начальником Меркуловым был приглашен на доклад к Сталину. Которому, якобы, именно Фитин, а не Меркулов доложил: война на пороге. Откуда автор книги получит такие сведения? Насколько они правильны? Не обошлось ли здесь без литературного "приукрашивания"? В "Российской газете" за 30.04.2015 размещен комментарий к выходу этой книги в (http://www.rg.ru/2015/04/30/fitin-site.html ). В нем говорится: "Документов о деятельности Фитина, которая продолжалась практически всю войну, сохранилось как ни странно, очень немного. Но помогли работники Пресс-бюро Службы внешней разведки России, и упорство Бондаренко, потратившего столько времени на поиски в различных архивах, и сумевшего узнать немало подробностей о своем герое". Учитывая, что Меркулов был расстрелян 23.12.1953 г., возможно некоторыми соратниками Фитина и был "расширен" рассказ про его поездку к Сталину 17 июня с разведсообщением об угрозе войны. Но в данном случае более интересным оказывается не выяснение, кто выступил докладчиком, а сравнение сталинской резолюции ("послать предупреждение о скором начале войны к ...") с якобы его же обеспокоенностью именно об этом буквально через два дня. Причем, сталинская "обеспокоенность" (со слов Тюленева) оказалась странной. Во-первых, странно выглядит звонок Сталина Тюленеву с какими-то предложениями по Москве, если учесть, что Тюленев должен был буквально на днях уехать из Москвы в Западную Украину возглавить штаб Южного фронта. Во-вторых, странно выглядит сталинский ... приказ (?) просьба (?) пожелание (?) "довести боевую готовность войск ПВО Москвы до75%". Ну и как должен был отреагировать Тюленев, если бы он остался в Москве? Призвать некоторое количество запасников? На основании какого Указа какого Госоргана управления? Или издать приказ о переводе какого-то количества солдат каких-то войск в подразделения ПВО? Каких? Где решение Политбюро или еще каких начальников? В-третьих, странным выглядит "беспокойство" Сталиным готовностью к боям ПВО Москвы, если буквально за два дня до этого он отнес развединформацию о такой угрозе к разряду ненаучной фантастики. И не на словах, а начертав на сов.секретном документе конкретное направление, куда следует послать приславшего такие сведения "источника" (который при этом рисковал своей жизнью). На этом фоне выглядит странным еще одна информация про 21 июня 1941 г. – якобы вызов к Сталину вечером того дня московских руководителей А.С.Щербакова (1-го секретаря МК и МГК партии) и В.П.Пронина (председателя исполкома Моссовета). Об этом говорится на стр. 329 в книге адмирала Кузнецова Н.Г. "Накануне" (1966). Там же упоминается информация Тюленева: "Не так давно мне довелось слышать от генерала армии И.В.Тюленева — в то время он командовал Московским военным округом, — что 21 июня около 2 часов дня ему позвонил И.В.Сталин и потребовал повысить боевую готовность ПВО. Это подтверждает и то, что в тот вечер к И.В.Сталину были вызваны московские руководители А.С.Щербаков и В.П.Пронин. По словам Василия Прохоровича Пронина, Сталин приказал в эту субботу задержать секретарей райкомов на своих местах и запретить им выезжать за город. "Возможно нападение немцев", — предупредил он. Очень жаль, что оставшиеся часы не были использованы с максимальной эффективностью..." Можно заметить, лично ли слышал Кузнецов этот рассказ от Тюленева или почитал в его мемуарах? И как он мог в 1966 г. почитать издание 1972 г.? Поиск в Интернете показал, что в 1972 г. было 2-е издание книги Тюленева. А первое – в 1960 г. Т.е. к моменту написания своей книги "Накануне" Кузнецов сам или его "литпомощники" (в т.ч. "доброжелательные") могли узнать версию Тюленева не только лично от Тюленева. Хотя, в его мемуарах говорится: "в полдень". А "полдень" – это не 14-00 ("два часа дня"). По астрономии в полдень должно быть 12-00 для данного места на Земном шаре. Но часы при этом могут показывать другое время – до двух часов разницы в зависимости от дальности места от середины часового пояса и применяемой разницы от поясного времени ("летнее" время, "декретное" время и т.п.). В данном случае вряд ли Тюленев имел в виду астрономическую ситуацию со временем суток. Скорее всего здесь речь идет "по часам". При этом у одного автора – "14-00", у другого – "12-00". Что сразу порождает вопросы к описываемому событию. И не только к этому. "Журнал посещений...." не упоминает среди посетителей кабинета Сталина вечером 21.06.1941 московских руководителей А.С.Щербакова и В.П.Пронина. В предвоенное время Пронин в "Журнале..." один раз упомянут – 23 мая 1941 г. (вместе с Щербаковым). Щербаков посещал сталинский кабинет чаще. После начала войны в июне он приходил в сталинский кабинет 24, 25, 26, 27 и 28 июня. Но не вечером 21 числа. Опять могут возникнуть вопросы. В том числе странным выглядит приказание вождя: "в эту субботу задержать секретарей райкомов на своих местах и запретить им выезжать за город." Чем те секретари могли помочь в Москве в случае немецкого нападения далеко (пока) от линии фронта? Ездить по митингам на заводах и фабриках? Так ведь народ как бы отдыхает и про войну узнает не ранее обеда. Собирать их к вечеру заводскими гудками? Не принципиально начать митинги следующим утром – все равно мобилизация назначена с 23 числа. Могут возникнуть вопросы и по другим сведениям Тюленева про ночь с 21 на 22 июня 1941 г. Оказывается. вечером 21 июня он один раз заехал к Тимошенко и к Жукову, которые предупредили его о "тревожных симптомах надвигающейся войны.". Потом еще позже он еще раз для чего-то заехал к Жукову, который сказал, что он "предупредил командующих о возможном нападении со стороны фашистской Германии". И что "эти предположения подтверждаются данными нашей разведки". После чего они и разъехались. А в 3-00 ночи 22 числа его разбудили телефонным звонком со срочным вызовом в Кремль. Но не к Сталину, а к Ворошилову. По дороге Тюленев опять заехал к Жукову. От него узнал о бомбежках западных городов. Ворошилов почему-то поинтересовался готовностью командного пункта для Главного Командования. А потом сообщил Тюленеву, что тот назначен командующим войсками Южного фронта, куда ему предлагалось выехать сегодня же (к "месту назначения", которое в последствии оказалась Винницей). Можно понять, по какой причине Тюленева могли вызвать ночью – в "Малиновке" под № 596 опубликован "Черновик постановления Политбюро ЦК ВКП(б) об организации фронтов и назначениях командного состава". В нем первые два пункта гласят: "1. Организовать Южный фронт в составе двух армии с местопребыванием Военного совета в Виннице. 2. Командующим Южного фронта назначить т. Тюленева, с оставлением за ним должности командующего МВО". Странным выглядит назначение Тюленева в Винницу с "оставлением" на старой должности в Москве. Понятно, что вряд ли он адекватно мог бы "усидеть на двух стульях" на такой дальности между ними. Можно предположить, что это делалось с тем, чтобы сделать вид, что Тюленев никуда не уезжал. Если бы война не началась, то это еще имело бы смысл (скрыть что-то от вражеской разведки). Но когда враг уже приступил к бомбежкам городов, то какая уже разница – на фронт, так на фронт. К этому документу могут возникнуть еще вопросы. Во-первых, почему речь идет о "черновике"? Есть ли информация о его принятии к исполнению? В "Малиновке" лишь написано: "АП РФ. Ф.З. Оп.50. Д. 125. Лл.75-76. Рукопись, подлинник, автограф Г. М. Маленкова. Имеются пометы и исправления". Вообще-то на решениях Политбюро как правило должна быть размашистая резолюция товарища Сталина. В минимальном варианте: "ЗА". И мнения с подписями других членов Политбюро. Здесь же их нет. Есть только "автограф" Маленкова. Как это понимать? Так было ли это "решение Политбюро" принято на исполнение или нет? Коль генерала Тюленева вызвали ночью в Кремль с предложением "с вещами" убыть в Винницу, то получается, что все эти пункты начали исполняться. Без резолюции товарища Сталина? Он постеснялся, что ли? Как-то странно выглядит. Вот, для примера, скан последнего предвоенного решения Политбюро по кадровым вопросам наркомата обороны от 18 июня 1941 г.: Здесь четко видно, что Сталин не только наложил резолюцию, но и внес ряд правок - вычеркнул целиком первый пункт из документа про Локтионова Александра Дмитриевича (а затем его и из жизни) и дописал новые пункты. Во всех комментариях о том времени говорится, что подобные кадровые вопросы не могли решаться без резолюции товарища Сталина. 18 июня он эту свою обязанность выполнил. А что помешало ему сделать аналогичное через три дня вечером 21 июня? Но еще больше вопросов может возникнуть, если сравнить текст книги "Накануне" с рукописью глав этой же книги, которые были опубликованы в журнале "МОСКВА", N: 5, 1988. Там в предисловии говорится (стр. 165): "Книга «Накануне», о которой идет речь, была опубликована в 1965 году в журнале «Октябрь», а в следующем вышла в Воениздате. Надо отдать должное этому издательству, отстоявшему многие положения рукописи. И все же ряд важных размышлений и выводов Николая Герасимовича пришлось опустить или сократить...... Мы публикуем некоторые изъятые либо изрядно сокращенные главы книги, которые делают эту мысль цельной и законченной, — по варианту рукописи, сохраненной в личном архиве Н. Г. Кузнецова и переданной в редакцию его семьей". Однако, если сравнивать "сокращенные" места в книге с "полной" рукописью, то по некоторым местам вывод может оказаться противоположным: не "сокращение" при издании, а (наоборот) "расширение" "размышлений". Особенно по теме встреч Кузнецова со Сталиным в первые дни войны. 2.
Закорецкий: Наконец-то подготовил страницу сайта (к годовщине 22.06.1941) Где был Сталин 19-28.06.1941 г.? Потратил день - "гнал" текстовку по максимуму, под конец компоновки в html-е уже плохо соображая, что и как. Так что, думаю, это "первая версия". Попозже (в более спокойном виде) можно будет перепроверить.... (Готов получать замечания)
Закорецкий: инженер пишет: Весьма занимательно о преддверии 22 июня Спасибо, посетил (бегло). Ваш запрос на регистрацию пока не утвердил. Из-за недостатка времени глянул вот это: 2. ОРГАНИЗАЦИЯ Однако совершенно очевидно, что подобная забота о своей шкуре, прямиком ведущая к мыслям о предательстве, не могла стать исключительной привилегией только Павлова с Мерецковым. Стечение обстоятельств позволило нам узнать именно их планы и замыслы. А сколько было им подобных, кто этого либо вслух не сказал, либо КГБ с ФСБ уничтожили или скрыли их показания? На фоне других округов ПрибОВО-СЗФ оказался самым благополучным в части боеготовности к отражению нападения врага. Однако уже 1 июля был снят, а затем арестован и расстрелян коллега Мерецкова по штабной службе, начальник штаба СЗФ генерал-лейтенант П.С. Кленов. Конечно, можно утешаться мыслью, что Кленов был ни в чем не виновен, а просто болезненно подозрительный Сталин от природной кровожадности выбрал его в жертву. Но арестован и расстрелян Кленов был именно за участие в заговоре - другие проступки генерала на такую меру наказания не тянули {7} Заместителем генерал-лейтенанта Кленова и начальником оперативного отдела штаба СЗФ являлся генерал-майор Ф.И.Трухин. Уже на пятый день войны, 27 июня 1941, Трухин с оперативными документами фронта сдался немцам и сразу же начал активно на них работать. (Главный штаб армии обычно называю ее мозгом. Хороший же у Северо-западного фронта был мозг!) Спустя какое-то время немцы создали для СССР своеобразный аналог французского правительства маршала Петена - Комитет объединенных народов России (КОНР). Главой комитета и одновременно командующим его вооруженными силами (более известными под названием РОА) стал пресловутый генерал-предатель Власов. Должность его начальника штаба или, другими словами - начальника Генерального штаба гитлеровской Ruβland, и занял генерал Трухин. Впечатляющая карьера! Правда, в 1946 году его вместе с главнокомандующим по приговору советского суда повесили. Но кто это мог знать в июне 41-го, когда Трухин и другие делали первые шаги на службе Гитлеру? Тогда перед Гитлером трепетали вся Европа, а громкая слава непобедимого полководца заставляла трусливых карьеристов капитулировать перед ним еще до первого выстрела. Так когда фактически совершил предательство Трухин - неужто только 27 июня? Или, как и Павлов с Мерецковым, с первыми известиями о впечатляющих победах Гитлера? 22 июня 1941 года командующего авиацией ЗапОВО генерал-лейтенанта Копеца должны были арестовать за участие в заговоре против советской власти {8}, но не успели. Поскольку успел застрелиться сам Копец. За день до этого, 21 июня, вместе с Павловым Копец разоружал авиацию ЗапОВО, снимая с боевых самолетов пушки и пулеметы. Этот предательский акт не объяснишь желанием предотвратить провокации - какие провокации от истребителей? А вот опять соседний Прибалтийский военый округе. Там уже под шумок требований о предотвращении провокаций столь же предательски пытались разоружить артиллерию! За день-два до войны из штаба округа потребовали в приграничных частях снять с орудий прицелы и отправить их на проверку ... в Ригу! Лично мне достаточно. Подробно комментировать пока нет времени. Бросилась в глаза фраза "Спустя какое-то время немцы создали .... КОНР" с Власовым во главе. ЧЕРЕЗ 3 (ТРИ) с лишним года!!! (14.11.1944). (Хорошенькое "какое-то время"!!!) Сразу видно, что товарищ в истории (мягко говоря) плавает. Причем, по стопам товарища Козинкина (со товарищи). А в целом все эти оченьмногабукфф продолжают славное дело попыток увода в "сторону". Если и рассматривать "заговор", то такой, во главе которого стоял товарищ Сталин. А в таком виде (как на указанной ссылке) - не вижу смысла плодить а-ля Козинкина. Или некие "любители" очень желают продолжить усилия Козинкина под другими "аватарами"? Вот эта идея меня заинтересовала (слегка - дальше посмотрим). ========== ЗЫ По теме осталась некоторая неиспользованная информация - надеюсь дописать.
Закорецкий: Где был Сталин 19-28.06.1941 г.? (Часть 2)
Литовец: Очень сложно поверить, что во время подготовки наступательной войны, когда уже шел отсчет дней, Сталин мог отдыхать в Сочи
Закорецкий: Литовец пишет: Очень сложно поверить, что во время подготовки наступательной войны, когда уже шел отсчет дней, Сталин мог отдыхать в Сочи 1. Отсчет дней не шел. Это по плану Гитлера шел отсчет дней. А по планам Сталина еще должно было оставаться недели 3-4. Ну вот в самый раз "напоследок" и покупаться в море (перед серьезным делом). 2. То, что Жданов уехал из Ленинграда в Сочи - это факт. А что могло помешать Сталину? 3. То, что Сталин в период 19-28 июня 1941 г. не был в Москве (и был где-то далековато) - масса косвенной информации. А куда он еще мог уехать далеко и так, чтобы там был ВЧ-телефон с ближней ВПП? Попытайтесь ответить.
Литовец: А какже мобилизация 23 июня, которая была, судя по всему предумострена заранеее- версия Солонина
полная версия страницы